Ваффензее не стал артачиться.
– Вы совершенно правы, на вашем месте я поступил бы так же. Остается надеяться, что вы обернетесь быстро. Ночь довольно прохладная.
– Вас угостят спиртом, не унывайте.
Тот возразил:
– Благодарю, я воздержусь. Выпьем после, когда все закончится...
– Дело ваше.
Каретников кивнул Торпеде и Флинту; те взяли немца под локти и повели в лес. Посейдон и Мина тоже скрылись среди деревьев, но двинулись в противоположном направлении. В ночном лесу они перемещались почти с той же скоростью, что и на открытой местности.
– Время? – спросил на бегу Посейдон.
– Два сорок две, – отозвался Мина.
– Как дойдем – снова рассредоточимся. Никого не ждем, сразу идем на катер. Стреляем по ногам.
– Может, побережетесь, шеф? Вы с грузом – мало ли что...
– Поберегусь, не бойся. Я заговоренный...
Мина крепко сомневался в последнем, но спорить, конечно, не стал.
И здесь марш-бросок выглядел жалким подобием того, что им случалось выполнять в тренировочных лагерях; примитивная пробежка, не сбивающая дыхания ни на один цикл. Среда вообще перестала существовать для них в дифференцированном виде, и все было едино – что вода, что суша; пожалуй, под водой было даже несколько легче по причине единообразия окружения. Неизвестно, как это получалось, но бег Посейдона и Мины почти не сопровождался какими-либо звуками – лишь изредка хрустнет сучок или прошелестит отведенная ветка, но и это звучало настолько естественно и невинно, что вполне могло быть расценено как фоновые природные шумы.
Не было слышно и других звуков – ни криков, ни стрельбы; ничто не горело, не пахло дымом, и это особенно настораживало, так как оба сознавали: ситуация далека от идеальной. Даже если не было боевого столкновения, враг до конца не обезврежен. А содержимое ящика наводило Каретникова на все более неприятные подозрения.
Там не взрывчатка – слишком мал, да и смешно считать взрывчатку такой уж страшной угрозой. И не документы, они не кусаются – во всяком случае, не в буквальном смысле. Там что-то другое.
Химия. Или еще что. Думать об этом не хотелось.
* * *
Катер притаился у причала черной глыбой; рубка была освещена, но вполсилы. Других признаков жизни не наблюдалось, да и этот еще ничего не означал.
Посейдон рассматривал объект в специальный бинокль; Мина пытался наладить связь.
– Свет горит, но никакого движения, – пробормотал командир.
– Если бы все выключили, это смотрелось бы подозрительнее, – отозвался Мина.
– Да, конечно...
Выждав еще немного, Посейдон принял решение войти на катер.
– Мина, теперь можно не таиться. Стреляем без колебаний. Ребята уже должны подтянуться – странно, что их нет.