– Воспользовались, вот как?!
– Да, именно так. Никто не продержался и половины срока, что выдержали эти животные. До радиации дело даже не дошло. А поскольку нам предстоит сражаться с родителями зверенышей, а не с собственным народом, то выбор очевиден...
Штурмбанфюрер замолчал, обводя собрание взглядом и напряженно следя за реакцией на слова, оскорбляющие арийскую расу.
– Я поясню... Неполноценность, как ни парадоксально, имеет свои преимущества. Возьмем слабо организованную раковую опухоль – с ней гораздо труднее справиться, чем с опухолью высоко дифференцированной, почти неотличимой от здоровой ткани. Чем примитивнее образование, тем оно устойчивее. Примерно то же самое мы наблюдаем и в низших народностях. Это как вредные насекомые или крысы, которых ничем не вытравишь. Не удивительно, что арийцы оказались в этом смысле слабее. Будут другие вопросы?
– Сугубо технические, – ответил за всех Берг. – Но их, мы полагаем, вы растолкуете и без нашей просьбы.
– Конечно, – кивнул Месснер. – Об этом, собственно, мы сейчас и побеседуем. Я только подчеркну еще одно не самое приятное обстоятельство. У нас... у вас нет вспомогательного персонала. Ни среднего, ни младшего. Этого требуют соображения секретности. Вам придется все выполнять собственноручно.
– Что вы имеете в виду? – напрягся Берг.
– То, что вы слышали. Уход за подопытными входит в ваши обязанности. Вы и врачи, и медсестры, и санитары.
Седые усы Берга гневно вспушились:
– Мои заслуги перед Рейхом достаточно велики, чтобы я был избавлен от сомнительной чести вытирать свинячье заразное дерьмо...
Ни слова не говоря, Месснер расстегнул кобуру, вынул пистолет, передернул затвор и навел на старика.
Тот потерял дар речи, уставившись в пистолетный зрачок.
– Полагаю, что я исчерпывающе ответил на вашу реплику, – спокойно сказал штурмбанфюрер, пряча оружие в кобуру.
Берг промолчал. Лицо его покрылось влажными красными пятнами.
– Что произойдет, если мы заразимся? – осведомился доктор Грюнвальд, до сего момента безмолвствовавший.
– То, что вы заразитесь, – пожал плечами Месснер. И успокаивающе добавил: – У нас есть пенициллин.
– С 1941-го года используется, – проворчал Моргенкопф. – Нет ли чего посвежее? Пенициллин не всегда эффективен.
– Увы, – сокрушенно отозвался тот.
– А будет ли вводиться пенициллин подопытным?
– Не всем. Его получит половина контрольной группы инфицированных и оба члена основной.
– С инфекцией более или менее ясно. А как быть, если мы подвергнемся радиоактивному облучению?
– В какой-то степени мы все ему уже подвергаемся. Это неизбежно. Влияние радиации на человека изучено плохо, так что я не в состоянии должным образом ответить на ваш вопрос.