* * *
А Вера мило беседовала со своими гостями и одновременно раздумывала, в какой момент лучше всего начать тот спектакль, который она так долго вынашивала в своей душе. Некоторые накладки, конечно, возможны. Эта странная история с Андреем и Славкой. Что еще за идиотская стрельба? На какой почве? Что они не поделили? Хорошо, что все закончилось без трагедии.
А жена Зданевича выглядит вовсе не такой уж и простушкой, какой казалась у себя дома, что, конечно, совсем некстати… И куда только засунула свои пудовые груди, которые прямо-таки вываливались из домашнего халата? И эти сапфиры… Можно себе представить, сколько они стоят… Костюмчик тоже неплох… Похоже, итальянский…
Собственно говоря, она, Вера, своего уже почти добилась. На Катерине лица нет. Но, возможно, это из-за сына… А ей должно поплохеть совсем по другому поводу… И Антон должен получить по первое число! Они с Катькой ей всю жизнь порушили! Конечно, Славка был неплохим мужем, но… Как же ей, Вере, хотелось любви! Она всю жизнь помнила горячие поцелуи Зданевича, его жаркие объятия и свое собственное ощущение необыкновенного, почти сверхъестественного счастья.
Верин речевой аппарат работал совершенно обособленно от мышления. Она рассказывала Ольге о преимуществах работы в частной клинике по сравнению с муниципальным медицинским учреждением и одновременно бросала изучающие взгляды на Катю. И как она умудрилась отнять у нее Антона второй раз? Выглядит плохо: вылинявшая, потускневшая, похожая на испуганную сову. И жалкая какая-то, несмотря на роскошное красное платье. Зря она не оставит этот цвет в покое. Он уже не для нее. А красные губы на совином лице – это вообще моветон. А когти каковы! Яркий лак похож на кровь, будто она копалась во внутренностях сусликов и мышей-полевок. Приятно, конечно, видеть Катьку в таком состоянии, ничего не скажешь! Но почему опять именно этой окровавленной сове достались поцелуи и объятия, которые по праву должны были принадлежать ей! Вера незаметно дрогнула плечами, продолжая разговор с женой Зданевича.
– Но пока вы не найдете достойной частной клиники, я могу помочь вам временно устроиться медсестрой в наш районный родильный дом, – сказала она, хотя никуда устраивать ее не собиралась. Фраза про родильный дом была ключевой. Именно с нее и должно начаться то самое действо, ради которого Вера позвала в дом гостей. – Заведующей дородовым отделением там работает наша с Катей и Антоном одноклассница – Людочка Макарова. Помнишь ее, Антон?
Зданевич пожал плечами. Он вообще мало кого помнил из одноклассников. Словосочетание «Людочка Макарова» не вызвало в его памяти никакого четкого образа.