Вера затащила его в маленький полуподвальный ресторанчик рядом с «Диетой», якобы для того, чтобы выпить прощальную рюмашку за ее уходящее девичество. Через неделю они должны были расписаться с Вячеславом Кудрявцевым во Дворце бракосочетаний на улице Петра Лаврова, куда Катя Корзун заблаговременно была приглашена в качестве свидетельницы со стороны невесты.
Был август. Почти целый месяц стояла тридцатиградусная жара. При дикой влажности, которой славится город, воздух при такой температуре превращался в тропический, густой и липкий, как сироп. Горожане раздевались до пределов допустимого (а иногда переходили всякие пределы) и ощущали себя чуть ли не на пляжах Адриатического моря. Верин сарафанчик, хотя и являлся предельно допустимым приличиями, но при специально отрепетированных перед зеркалом движениях плечами словно сами собой спускались бретельки, и красивой формы упругая грудь обнажалась до абсолютно недопустимых пределов.
Задержавшись в ресторанчике гораздо дольше, чем рассчитывал Валентин, и выпив далеко не одну рюмашку, совершенно осоловевшие от алкоголя и духоты молодые люди поехали на пляж у Петропавловки. Там-то, под покровом сгустившейся уже почти осенней темноты все и произошло. Вера провела операцию так ловко, что Корзун здорово удивился, обнаружив себя в лоне подруги собственной молодой жены…
Валентин отбросил от себя Веру, как ужалившего его ядовитого скорпиона, но дело было уже сделано. Корзун лихорадочно одевался, а полуобнаженная Вера хохотала, привалившись к теплому боку Петропавловской крепости. Забеременеть она не боялась, потому что врачи в один голос говорили про почти полную непроходимость ее каких-то там труб и утверждали: дети у нее могут образоваться всего лишь в одном счастливом случае из ста. Случай с Валентином Корзуном оказался тем самым – счастливым и единственным из ста.
Вера почувствовала себя не в своей тарелке уже через несколько дней. Однажды она вынуждена была даже выйти из автобуса, потому что ее сильно мутило. Поверить, что с ней произошел тот самый «счастливый» случай, она не могла, и еще долго мучилась приступами тошноты, с которыми в конце концов и явилась к терапевту. Терапевт, убеленный сединами, но еще моложавый мужчина, даже не стал с ней объясняться, а велел провериться у гинеколога. Вера отправилась к гинекологу только для того, чтобы получить от него справку об отсутствии беременности и привлечь этой справкой профнепригодного терапевта к ответственности. Заключение гинеколога повергло Веру в состояние такого шока, что о терапевте она даже и не вспомнила.