– Карга старая, – вяло ругал про себя Семенову Веселовский, пытаясь незаметно отпихнуть сумку ногой – Сосуд сеуверий! Из-за таких вот и к уфологии, и к самой идее посещения относятся скептически. Жизнь за пределами садового участка ее не волнует. А сама, поди, домового боится и в Ягу верит.
Веселовский представил себе, как Семенова, запирая двери на ночь, тревожно поглядывает в небо: не летит ли Яга в ступе или змей-Горыныч. Тут-то его и осенило.
– Понимаете, – тараторил Веселовский – Я себе это очень ясно представил: ночь, небо, и вдруг – огромный темный силуэт, столбы пламени… Меня словно молнией ударило: да ведь это – точь-в-точь космический корабль!
Виктор Николаевич выхватил из кармана карандашик, и принялся быстро рисовать на салфетке.
– Если схематично изобразить Змея Горыныча, – говорил он, старательно выводя шею мифического существа – Мы получим вот что!
Веселовский ткнул карандашиком в бочкообразное тулово змея.
– Овал – это тело, остроконечная вершина – хвост, а головы – это же сопла ракеты, из которых вырывается пламя!
Дуся повнимательнее посмотрела на салфетку. Да, изображенный на ней змей и впрямь напоминал ракету с детского рисунка. Овальное туловище, острый хвост, головы, изрыгающие пламя… Только надписи СССР на боку не хватает…
Когда, стоя в гастрономе, Веселовский все понял про Горыныча, он забыл про сосиски, и кинулся названивать Дусе, чтобы поделиться с ней своим новым знанием. Однако помощник редактора Людмила Савина отвечала, что Слободская уехала на важную встречу, и сегодня в редакцию не вернется. Что было делать Виктору Николаевичу? Он помнил адрес. Причитая и боясь опоздать, уфолог пробежал в сторону автовокзала, торопясь на утренний автобус до Москвы.
В четыре часа дня он позвонил в двери Дусиной квартиры. Странноприимная Леруся с удовольствием накормила его обедом и битых три часа выслушивала бредовые теории. Их милую беседу нарушил только Дусин приход.
– В текстах сказок говорится о том, что Змей Горыныч – существо огнедышащее и сжигающее целые города, – продолжал вещать Веселовский – Если мы посмотрим на схематичный рисунок, то станет понятно: это не живое существо, а самый настоящий летательный аппарат, космический корабль. А взять само его название: Горыныч. Я ведь когда-то на филологический готовился поступать… Если обратиться к истории русской словесности вообще и вопросу имяобразования в частности, мы поймем, что «Змей» – это имя, а «Горыныч» – отчество.
– То есть папа его был Горын, – резюмировала Дуся.
Веселовский посмотрел на нее с жалостью. Так нобелевский лауреат мог бы смотреть на воспитанника интерната для умственно отсталых.