Господь спаси человечество, если барры научатся драться, не видя противника; и если хариты научатся убивать.
Госпожа Илена подумала, какова вероятность того, что ван Эрлика захватят живым, и нашла ее очень низкой. Это радовало. Конечно, платить за горшки, разбитые сегодня, придется все равно, но если ван Эрлик останется жив, платить придется гораздо больше.
Госпожа Илена вообще не решилась бы на сегодняшнюю операцию, если бы не знала, что губернатор Шан Шаннери возьмет отступное за все, что угодно – даже за неудавшееся убийство его самого.
В этом и было основное отличие губернатора Шаннери от госпожи Илены в частности и чиновника от бандита вообще. И губернатор, и госпожа Илена могли выставить на продажу все; они могли торговать должностями и жизнями, союзниками и близкими; лейстомериями и «пылью радости». Но была одна трансакция, в которую госпожа Илена никогда не вступала. Враг госпожи Илены никогда не мог купить у нее свою жизнь, – и на этом покоились ее власть и и ее превосходство над губернатором Шаном Шаннери.
Жаль. Ван Эрлик был хороший мальчик.
И он так трогательно пытался сохранить лицо и не дать понять, что у него нет «Эдема».
Госпожа Илена нажала на клавишу, и перед ней нарисовалось озабоченное лицо главы планетарной Службы Новостей.
– В резиденции губернатора что-то происходит, Марек, – сказала она, – неплохо бы послать туда корреспондента.
– А… э… все лучшие заняты… Террай-три монтирует сюжет о заседании Совета, а Балдуин-восемнадцать осматривает место завтрашнего праздника в честь Дня Зачатия Императора… Вот только Лестер-семьдесят пятый – но губернатор уволил его час назад…
– Пошлите Лестера, – велела госпожа Илена.
* * *
Флайер Службы Новостей приземлился у подножья горы, на площадке, где все посетители бросали машины или флайеры, и откуда особи без пропуска могли попасть наверх только на транспорте Службы Охраны.
Дорога наверх была перекрыта, за цепью охраны бестолково ворочался вздутый пузырь танка, и полуденное солнце над рыжей горой, покрытой серыми пятнами ттаккской флоры, било как огонь из сопел ракеты. Из-за солнца ничего нельзя было разглядеть.
Командир цепи первым делом подбежал к Лестеру и приказал отдать комм, но комм Лестера был врезан прямо в панцирь, и командир цепи пнул Лестера в бок, очень чувствительно, так, что под панцирем треснули хрящики:
– Катись отсюда, краборак!
Потом посмотрел на видеошар, оправил форму и сказал:
– Все под контролем, мы изолировали террористов на плато и готовимся покончить с ними точечным ударом.
Повернулся и побежал прочь: