На следующий день после приема кадет Чеслав пошел к официальному нейродилеру и заказал ему сон о Большом Приеме. Он заказал все, как было, только попросил сделать Императора Теофана чуть повыше ростом.
С тех пор кадет Высшей Школы Опеки, а ныне – стажер при Оперативном Штабе Чеслав смотрел этот сон каждую ночь. Но когда его послали с ван Эрликом, он не взял чип с собой. Было бы очень странно, если бы они попали в какой-нибудь притон, в который наверняка обратится пират, и содержатель притона нашел бы в личных вещах спутника ван Эрлика сон о Большом Приеме в честь курсантов Службы Опеки.
Поэтому Чеслав вместо сна о Большом Приеме видел что-то ужасное, такое ужасное, что упал спросонья с кровати. Глупая койка мгновенно убралась в стену, а механический голос громко сказал:
– Шесть стандарт-часов двенадцать минут, сэр.
Чеслав открыл глаза: каюта была чуть поуже гроба. Сквозь кристаллопласт виднелась рубка, увитая гирляндами экранов.
Десантный катер класса «Подсолнух», одна из немногих машин, способных и к гиперпрыжку, и к посадке на планете, снаружи выглядел вполне внушительно; крошечная машинка несла на себе противолучевую броню, а ее собственные лазеры вполне могли вспороть брюхо зазевавшемуся сухогрузу.
Линейного ускорителя на корабле, разумеется, не было: вместо него был циклограв, в просторечии именуемый «улиткой», – и так как малая мощность ускорителя накладывала жесткие ограничения на массу, конструкторы «Подсолнуха» сэкономили на жилплощади.
Чеслав всегда подозревал, что в своем стремлении увеличить дальность прыжка они творчески переработали идею карцера, в котором Чеславу пришлось посидеть, как и всякому уважающему себя кадету. С той только разницей, что пространство, причитавшееся одному заключенному, они разделили на три части: жилой отсек, рубка, и шлюз.
Челнок класса «Подсолнух» был излюбленным кораблем во флоте ван Эрлика, и главной тактической единицей оперативного штаба СО. Сходные задачи влекли за собой сходные технологические предпочтения.
Все было в норме: приборы дремали или светились зеленым, пилотское кресло было пусто..
Пусто?
Чеслав рывком сел, тут же влепившись головой о переборку. Сон как рукой сняло.
В катере стояла могильная тишина. Тяготение составляло около единицы, но вибрации, сопровождавшей работу компенсаторов крошечного «Подсолнуха», явно не было. Не было слышно и шелеста систем жизнеобеспечения, не выключавшихся в космосе ни на минуту.
Пока Чеслав спал, преступник выбрал планетку себе по вкусу и сбежал!
Чеслав выкатился из каюты, взлетел вверх по укрепленной поверх санитарного блока лестнице и кинулся в раскрытый внутренний створ шлюза.