Хромающий саглави заковылял следом за печальной процессией, словно верный конь павшего в бою полководца.
* * *
Довольно странное общество собралось нынче в обширном внутреннем дворе дома, принадлежавшего достопочтенному Аддаху Рабилю, содержателю Конного Поля в шумном городе Шадизаре. Не считая самого месьора Рабиля, невысокого человека средних лет с желчным взглядом, смягчавшимся только когда речь заходила о конских статях, во дворе столпились: чрезмерно суетившийся представитель Судейской Коллегии с помощником, личный писец хозяина Поля, лекарь, несколько примчавшихся на шум из расположенных поблизости конюшен наездников и их подручных, не считая конюхов, тщетно пытавшихся угомонить метавшегося Огненного Феникса и отвести его в стойло, парочки приятелей Рабиля, завсегдатаев бегов, и двоих Стражей Сыскной Когорты – постарше и помладше. Предводительствовал, как ни странно, варварского обличья юнец. Его более пожилой спутник предпочитал держаться в уголке и только корчил скорбную физиономию, соответствующую моменту.
Еще одного присутствующего отныне не волновали никакие земные трудности. Наездник Тархалл скончался по дороге, не приходя в сознание, о чем во всеуслышание сообщил лекарь Конного Поля, накрывший труп вытертой попоной.
– Кто-нибудь видел, как он упал? – с плохо скрываемой яростью в голосе вопросил Аддах, обращаясь к стоящим вокруг людям.
Начавшуюся разноголосицу оборвал Конан, потребовавший, чтобы рассказывали по очереди и не прерывали говорящего.
Общее мнение гласило: саглави потерял равновесие без всяких видимых причин. Всадники утверждали, будто такого не может быть, их поддержали видевшие забег со стороны зрители. Те и другие хором твердили, что дело нечисто и обязательно нужно что-то предпринять.
По совету Шетаси киммериец, прихватив с собой парочку стражников, заранее осмотрел злосчастное препятствие, миновав которое, Феникс сбился с галопа. Преграда выглядела, как любая другая на Ристалище: высотой в три локтя, из тонких жердей, ошкуренных и выкрашенных в чередующиеся белые и красные полосы. Ничего подозрительного в ней не обнаружилось, также как и в расположенной дальше неглубокой яме, наполненной мутной водой, и на изрытом лошадиными копытами участке между ними…
Слушавший перепалку месьор Рабиль то и дело искоса бросал изучающий взгляд на человекоохранителей, обдумывая про себя нечто серьезное. Решив, внезапно махнул рукой, заставив всех умолкнуть и распорядившись:
– Друзья мои, полагаю, сейчас нам лучше разойтись. Я сам займусь этим тягостным делом. Гебали! – лекарь кивнул. – Позаботься о том, чтобы тело покойного наездника доставили в дом почтенного ит'Каранга. Кстати, он сам в городе?