Самого киммерийца вполне устраивал как нрав, так и манеры его подружки, однако сейчас его мысли занимало другое: что могло произойти возле Конного Поля за краткий отрезок времени от третьего полуночного колокола до рассвета? Почему месьор Рабиль, недавно горевший желанием всенепременно разыскать и примерно наказать злоумышленников, теперь не желает даже слышать о продолжении дела? Должно же иметься какое-то объяснение столь несообразным поступкам!
– Я готова, – Диери явилась, помахивая дорожным сундучком, потрепанным и набитым до отказа. – Конан, проводишь меня?
* * *
Владение Барча ит'Каранга, расположенное в зажиточном квартале Ламлам, напоминало маленький дворец в истинно туранском духе: двухэтажный дом с плоской крышей, с облицованными пронзительно-синими и голубыми изразцами открытыми галереями, пузатыми разноцветными башенками, маленькими садами во внутренних дворах и массивными воротами, пребывающими под неусыпным бдением десятка стражей. Местная охрана производила впечатление отлично знающей свое дело, а высота наружной стены, щедро утыканной по верху железными шипами, по мнению Конана, мгновенно отпугивала любого желающего наведаться темной ночью в имение семьи ит'Каранг.
– Да не беспокойся ты, – в десятый раз повторяла Деянира. – Я не пропаду. Постарайся снова не встрять в какую-нибудь скверную историю, ладно? Завтра придешь меня навестить?
– Думаешь, Барч разрешит?
– Пусть только попробует запретить, я такой скандал закачу! – пригрозила Диери, и обшитые медными полосами створки поглотили ее и Барча, захлопнувшись с глухим стуком.
Сегодняшний день киммерийцу вообще-то даровали в его личное и безраздельное пользование, но спустя какое-то время он без особого удивления обнаружил, что ноги сами несут его к улице Ратай, туда, где расположены казармы Сыскной Когорты. Все равно заняться до наступления вечера нечем, а там найдется с кем переброситься словечком и от кого узнать последние новости. Любопытно, что такое случилось у Конного Поля?
В караулке стоял привычный негромкий гул, сквозь который иногда прорывались краткие, немного странноватые, полные сдержанного азарта реплики. Доносились они из угла, где компания сыскарей и караульных резалась в «Осаду крепости».
– Бешеная овца.
– Нападение двергов.
– Аметист… Э-э, ошибочка. Сапфир!
– Крылатый конь.
– Дыхание дракона и Великий Бастион. Выигрыш за мной.
Последнюю фразу произнес весьма знакомый голос, опять повергнув Конана в краткое состояние полнейшего удивления. Владельцу этого голоса не полагалось сидеть в Зверинце, обыгрывая раззяв-стражников. Это выглядело также нелепо, как утренний визит Барча ит'Каранга на захудалый постоялый двор «Хромая лошадь». Однако глаза подтверждали воспринятое ушами, да и сам обладатель пронзительных интонаций, бросив взгляд по сторонам и заметив киммерийца, поднялся с места, поспешно распихивая по карманам и пряча за пазуху блестящую россыпь выигранных монет.