За диссидентские дела (письма протеста, публикации на Западе, работу в Самиздате) группу писателей-диссидентов одним списком в 70-е годы выкинули из Союза писателей, но коллег моих сразу выпустили за границу, а со мной изменили тактику. Не дали визы, не издавали, мстили за публикации за границей (били стекла, обворовывали квартиру, беря только рукописи, на допросах грозили лагерем и психушкой). Коллеги-эмигранты основательно осваивались на Западе, а я значительно тише действовал в Москве: открыл творческую мастерскую для писателей, потом Литературный театр вдвоем с киноактером Савелием Крамаровым, потом маленькое независимое издательство "Золотой петушок", -- все разгонялось известным учреждением.
Сперва вынудили печататься на Западе, а потомна очередном допросе в КГБобъяснили, что я живу в свободной стране и мне предоставят свободный выбор, куда хочу: в лагерь или в психушку. Американские писатели Бернард Маламуд, Курт Воннегут, Элия Визель включились в мою защиту, приняли почетным членом в ПЕН-КЛУБ (сейчас я в так же спасаю от тюрьмы писателей в других странах). Остался выезд, но власти мне отомстили: десять лет не выпускали. Они ошиблись, не посадив или не убив меня бутылкой в подъезде: я много написал за десять лет немоты в Москве. Но они победили, на пятнадцать лет полностью изъяв мое имя из литературного употребления на родине. Лишь в 1987 году, после скандала с выставкой "10 лет изъятия писателя из советской литературы" и письмом Горбачеву от 64-х конгрессменов меня вытолкнули на Запад.
ЛУКШИЧ:. Как вам понравилась новая среда? Кто вам помогал?
ДРУЖНИКОВ: Я был готов к худшему, но с худшим не соприкоснулся. Не было никакого шока, о которомчитаешь обычно про других эмигрантов. В два ночи прилетел в Техас, в восемь утра читал первую лекцию в Техасском университете. В каком-то смысле моделью для меня был Владимир Владимирович Набоков во всех своих ипостасях вместе: прозаик, поэт, литературовед и университетский профессор. Я еще не был уверен, что эта шкура для меня, да и контракт с университетом был временный, поэтому летом, в каникулы, работал на радио "Свобода", "Свободная Европа", "Голосе Америки". В это время в Лондоне вышла моя книга "Доносчик 001, или Вознесение Павлика Морозова". Оказалось, что мои книги и статьи знают американские слависты, и известный историк Боб Крамми (он был тогда деканом) предложил мне постоянную позицию в Калифорнийском университете в Дейвисе. Я взял напрокат грузовик и перевез семью через пол-Америки под Сан-Франциско.
ЛУКШИЧ:. Как протекали первые годы новой жизни? Чем занимались?