Странно, но в речи Гепарда (в интонациях? нет, скорее в построении фраз…) было нечто такое, отчего у Фарамира возникло отчетливое ощущение, будто он вновь разговаривает с Арагорном.
– Я весьма ценю вашу заботу, капитан, однако не понимаю, какое отношение все это имеет к аресту Берегонда.
– Видите ли, некоторое время назад он встретился в «Красном олене» с высоким худощавым человеком, у которого вдоль левого виска идет длинный шрам, а одно плечо заметно выше другого. Вы, часом, не знаете, о ком речь? Внешность запоминающаяся…
– Признаться, не припоминаю, – улыбнулся принц, стараясь, чтобы улыбка не вышла кривоватой – было отчего… – Наверное, проще спросить об этом у самого Берегонда.
– О, Берегонду предстоит ответить на целую кучу вопросов. А вот ваша забывчивость, князь, весьма удивительна. Я понимаю – капитан Итилиенского полка Фарамир может и не помнить в лицо всех своих солдат, но уж офицеров и сержантов-то, по идее, обязан… Внешность, повторяю, приметная…
– При чем тут Итилиенский полк?
– Ну как же – при чем? Видите ли, многие из воевавших в составе сего замечательного подразделения не вернулись по окончании войны домой, в Гондор. Особенно примечательно полное отсутствие вернувшихся офицеров и сержантов – общим числом до полусотни. Ну, часть наверняка погибла – время военное, – но ведь не все же!.. Как вы полагаете, князь, куда б они все могли подеваться – уж не к нам ли в Итилиен?
– Возможно, – равнодушно пожал плечами принц. – Только я об этом не имею ни малейшего представления.
– Вот именно, князь, вот именно: не имеете представления! Заметьте, остаться в Итилиене, с которым была связана их служба и где княжит любимый ими капитан (а вас в полку действительно любили – это ни для кого не секрет), вроде бы совершенно нормально и естественно. Только отчего-то ни один из них не приехал в Эмин-Арнен официально представиться и попроситься к вам на службу… Согласитесь, это не то что неестественно, это – весьма и весьма подозрительно! Логично предположить, что полк сохранился как единая дисциплинированная организация, только перешедшая на нелегальное положение, и теперь эти люди вынашивают планы вашего «освобождения». К чему это приведет – мы, кажется, уже обсудили.
– Ваши домыслы, капитан, весьма любопытны и по-своему логичны, однако если это все «доказательства» измены Берегонда, коими вы располагаете…
– Оставьте, князь, – досадливо поморщился Гепард, – мы ведь с вами не в суде присяжных! В настоящий момент меня волнуют не юридические закорючки, а истинная степень вины этого заговорщика-дилетанта. И тут сразу возникает вопрос: каким образом комендант, служивший в Минас-Тирите, в отряде Стражей Цитадели, мог выйти на контакт с сержантом Ранкорном, вольным стрелком, который всю войну безвылазно просидел в Итилиенских лесах? Значит, кто-то их познакомил (пусть даже заочно), и первый претендент здесь – вы, князь… Ну так все-таки: Берегонд действовал по своему почину или – что больше похоже на правду – выполнял ваше поручение?