Закончив речь, стражник звучно хряскает древком служебной алебарды об пол.
С разных сторон от трактирного люда Обормоту несутся дружеские приглашения присоединиться и опрокинуть бокальчик-другой, и мостовик, явно сменившись с дежурства, одно из приглашений благосклонно принимает. Я не оглядываюсь. Во-первых, и так слышно и понятно, во-вторых, я же «глухой». Цежу себе потихоньку из бокала, растягивая удовольствие, поглядываю ненавязчиво на заинтриговавшую меня троицу. Даже после столь многих лет, сколь мало кому выпадает прожить, простые людские дела всё ещё вызывают у меня немалый интерес. Впрочем, сейчас делать всё одно нечего…
Благуша снова вздыхает, явно не зная, чем занять осиротевшие руки на столе, бросает взгляд в сторону стойки трактирщика и начинает нехотя подниматься, но Скалец ловко перехватывает его порыв.
– Сиди, Благуша, сиди, друган, я сам сбегаю. Принесу тебе бокал, разогни коромысло, да и кувшин заодно наполню.
– Трогаться уже пора, оторви и выбрось, – ворчит слав, плюхаясь обратно на скамью.
– Ничего, кувшинчик ещё успеем уговорить, – отмахивается кудрявый красавчик, улыбаясь с каким-то затаённым смыслом.
Возвращается он на удивление быстро, грохает перед Благушей бокал и наливает всем, кроме меня, но слав, добрая душа, и на этот раз не забывает о старике:
– Налей и ему, я плачу.
– Как скажешь, друган, как скажешь, разогни коромысло…
Признательность моя уже не имеет границ, так и рвётся наружу, так что еле успеваю её топить в халявной браге. Прикладываются и остальные, без тостов, на посошок.
– Ладно, подводим итоги, – говорит Скалец, отставляя посуду и утирая губы уже изрядно испятнанным рукавом белой рубахи. – Ты как, Выжига, согласен?
– Надоел ты мне до смерти, пёсий хвост, – ворчит усатый крепыш, не зная, на что решиться, – Пристал как банный лист.
– Я что тут даром битый час распинаюсь?! – обижается Скалец. – Давай конкретно, разогни коромысло!
– Согласен, – Выжига пожимает мощными плечами. – Только ежели Благуша тоже согласится.
– Отлично. – Красавчик сразу веселеет и поворачивается к Благуше. – А ты?
– Ну, не знаю… – Слав мнётся. – Не решил ещё, оторви и выбрось.
– Разогни коромысло! Ладно, не буду пока настаивать, время ещё есть – решишь по дороге. А теперь двигаем. Кувшин по флягам разольём?
– Старику оставь. – Благуша кивает на меня. – Пусть повеселится.
– Да ты что?! – возмущается красавчик. – Там же ещё половина!
– Не твоя забота, оторви и выбрось, свои бабки плачу.
– Оставь его, пёсий хвост, – поддерживает тут и Выжига. – Спокойный дед, не мешал, не клянчил. К тому же и глухой ещё, убогий. Заработал. Ладно, пошли.