Сейчас это показалось Марине смешным, однако она знала, что путем таких афер Розан поднял приличную даже по нынешним временам сумму.
Отложив журнал в сторону, она задремала, как и поступала обычно во время длительных перелетов: так время бежало быстрее.
Проснулась от того, что Хохол осторожно гладит волосы, проводит пальцем по щеке, по губам:
– Вставай, киска, подлетаем уже.
Марина потянулась, разминая затекшее тело, и заметила жадный блеск в глазах телохранителя.
– Первое, что я сделаю, когда войду в номер…
– Остановись! – предостерегла она, прижав палец к его губам. – Не так быстро!
Отель Коваль выбрала самый дорогой, не собираясь ютиться в той дыре, что сняло для игроков руководство команды, – за свои деньги любила получать все самое лучшее. Хохол хмыкнул, разглядывая два соседних "люкса":
– А смысл был брать два?
– Разумеется! Не будем доводить до абсурда, ладно? Всякое может случиться.
– Ты это о чем? – подозрительно спросил он.
– Ни о чем! Просто я люблю спать одна, ты же знаешь. Я привыкла, когда в постели рядом никто не лежит. И хватит об этом – давай устраиваться, и на пляж, хочу в воду.
– Холодно еще в воде-то! – возмутился Женька. – Да и на улице не совсем лето, между прочим!
– Я этого не боюсь.
Приняв душ и надев купальник, Марина прошлась по номеру и подумала, что с Малышом они всего два раза были за границей – в Египте и в Венеции, после того как ее изнасиловали. Как же хорошо ей было тогда, в том маленьком отеле, где они жили, как нравилось ей просыпаться по утрам и видеть рядом с собой любимого мужчину, единственного из всех, кто принимал Коваль такой, какая есть! И больше никогда уже этого не будет…
Вздохнув, она набросила легкое черное платье и позвонила в номер Хохла, велев тому присоединяться. На пляже было мало народа, в основном – пожилые немецкие пары, прогревающие свои престарелые тела на теплом солнышке.
– Откуда их столько? – шепотом спросил Женька, прислушиваясь к каркающей немецкой речи.
– Это тебе не российские дедки-бабки, которым пенсии только-только с голоду не помереть хватает. Эти за жизнь накопили, теперь могут себе позволить, – откликнулась Марина. – Они же пашут с молодости как каторжные, без отпусков и отгулов, зато в старости начинают жить полной жизнью.
– Да на хрен такая жизнь в старости-то? Впечатлений надо смолоду набираться. Вон тот дед, по-моему, в сорок первом под Москвой еще был, – кивнул Хохол в сторону дряхлого на вид старичка в полосатых шортах. – Ну, точно! И план "Барбаросса" читал в подлиннике!
Тем временем дедуля неторопливой старческой походкой направился к морю, сделал пару взмахов руками и вдруг с разбега упал в воду, поплыл вразмашку, стремительно удаляясь от берега. Коваль захохотала, глядя на обескураженное лицо телохранителя: