Коваль подняла на него глаза, вмиг наполнившиеся слезами:
– Не надо, Гриша… я тебя прошу – не трогай его…
– Ой, не могу! – закатился Бес, довольный произведенным эффектом. – Хохол, а ведь она за своего мента на все готова – что хочешь проси. Ведь ты этого хотел? Так на, забирай, она твоя.
– За что? – тихо спросила Коваль, глядя на Женьку во все глаза, не отрываясь. – За что ты со мной так?
– А ты? – с болью вывернул Хохол, не отвернувшись, выдержав. – Ты за что так со мной? Я больше жизни любил тебя, на все был готов, только чтоб со мной была… Как бобик дрессированный себя вел, только что тапочки в зубах не приносил – а ты? Сучка ты, Маринка, одно слово – лярва… – Он отвернулся к окну, чтобы не видеть ее лица, ее глаз, ее слез.
Ворон чувствовал себя здесь явно лишним, было вообще непонятно, зачем он тут, когда дело почти семейное.
– Поеду я, Бес, вы уж сами давайте… А вообще – оставьте бабу в покое, у нее и так мозги набекрень.
Он ушел, и в комнате стало очень тихо, словно это Ворон издавал так много звуков. Хохол продолжал напряженно вглядываться в окно, Бес курил, покачиваясь в кресле, а Марина сидела, окаменев, и думала, что же будет с ней дальше.
– Что вы оба от меня хотите? Что я должна сделать, чтобы вы оставили меня в покое? Хохол, я отдам тебе все – контроль над бригадой, пацаны тебя признают, даже "Империю" отдам…
– А мне оно надо? – удивился Женька, оборачиваясь.
– Тогда – что?
– Ты. Мне нужна только ты – больше ничего, и ты сама знаешь это не хуже меня. Только ты.
– Это невозможно… я…
– А я не прошу меня любить, если ты об этом, – перебил он, ударив по подоконнику сжатыми кулаками. – Я знаю, что этого не будет. Я просто хочу быть с тобой.
– Да что ты ноешь, как не мужик вроде?! – встрял вдруг Бес. – Что ты упрашиваешь ее? За волосы – и об колено, только так докажешь, кто хозяин! А то возомнила о себе! Давай, грузи ее – машина уже подъехала. Валите домой, на хрен.
Она не успела ничего сказать, никак не отреагировала. Хохол схватил ее на руки и понес куда-то, прижав голову к плечу, в которое Марина вцепилась зубами, но Женька не обращал внимания, запихнул ее в "мерс" с тонированными стеклами, сел рядом, и водитель рванул с места.
– Я прошу тебя – не вынуждай меня применять силу, я не хочу делать тебе больно, – взяв Марину за плечи и развернув к себе лицом, взмолился Хохол. – Пожалуйста, не дергайся, я очень прошу тебя…
– Куда мы едем?
– Я не скажу, – зашипев от боли, Хохол отодрал прилипшую к ране на плече водолазку.
– Дай я посмотрю. – Коваль помогла ему снять ее, осмотрела основательно прокушенное плечо. – Больно?