Один был в бешенстве по двум причинам: во-первых, прошение об увеличении дружины диких охотников придется отложить до следующего сборища. А, во-вторых… Вторым было то, что от наглых ванов мерзко воняло потом и коровьим навозом.
Локи прищурился.
– Слушаюсь и повинуюсь, – шутовски щелкнул каблуками Локи, радуясь своей проницательности: но его приказу валькирии уже суетились в нижних этажах винного погреба. Угощение для дорогих гостей Один, опасаясь за своих молодцов, что чужое не возьмут, а на выпивку всегда покусятся, велел запереть в самом дальнем погребке, запечатав вход своей печатью. Локи в свое время немало потрудился, чтобы снять с печати великого аса восковый слепок, а потом немало заплатил кузнецу: не столько за работу, сколько за молчание.
Один оглядел залу сборищ богов. Постоял в нерешительности. В глаза бросился мусор по углам, какой-то сор и обглоданная кость, которую еще вчера притащил любимый сеттер Одина. Та так и валялась в центре зала у самого престола.
– Сколько раз велел валькириям следить за порядком больше, – пробурчал Один сквозь зубы, торопливо отшвырнув кость в угол. Но против правды грешил: самолично запретил же прислужницам шастать по мужской половине жилища, определив раз и навсегда:
– Руки чешутся чистоту наводить, драйте покои жены, хоть языком лижите, а чтобы у меня бабскими юбками и не пахло!
Но теперь неухоженное жилище как-то принижало Одина в глазах воинов, приспускало его до уровня этих Землепашцев и скотоводов. В пантеоне великих асов, которые единственно достойным занятием считали войны, битвы и охоту, ваны – боги плодородия, вызывали презрение. Ну, какому воину придет в голову копошиться в земле, потом добывая то, за что асы сто раз предпочтут заплатить кровью?
Один нерешительно прищелкнул пальцами, призывая валькирию. Тотчас в дверном проеме, словно поджидала, возникла розовощекая девица. Остановилась поодаль, дожидаясь приказаний. Один сумрачно полюбовался на пышнотелую перезревшую прислужницу и со вздохом отправил прочь, шлепнув напоследок по тугому заду: не хватало еще, чтобы ваны решили, будто Один станет прислушиваться к мнению пастухов, пусть и божественных.
– Идут! – кошкой в залу скользнул Локи.
Но Один и сам уже видел процессию ванов. Асы и воины Одина обтекали ванов рекой по обе стороны, шарахаясь от гостей, как от прокаженных.
Ваны демонстративно делали вид, что насмешек и косых взглядов не замечают.
Черные балахоны, перепоясанные на талии пурпурным поясом, на плече скреплялись круглыми медальонами с выгравированными изображениями животных и лесных зверей. Непокрытые головы ванов украшали тесемки, сплетенные из тонких полосок воловьей шкуры. Гости явно готовились к визиту: ваны, как известно, не признававшие никакую обувь, да и что бы подошло к разбитым огромным ступницам богов плодородия, были, как один, обуты в легкие сандалии, вряд ли пригодные к каменистым дорогам и наверняка не защищающие от холода и непогоды.