Воины влетели на равнину, готовые к схватке. Будто саранча усеяла поле. Черные плащи воинов Одина то появлялись, то исчезали: вражеские стороны, узрев странных воинов, взаимные распри отложили, накидываясь на воинов десятками. Локи полюбовался выправкой своих парней – десятками и клали его дружина нападавших.
И в тот момент, когда число убитых сравнялось с числом воинов в дружине, Локи бросил золотую сеть. Души убитых, было, поднявшиеся, испуганно затрепетали. Теперь оставалось наслать смертельный сон на дружину, а полуслепая правительница царства мертвых, все время проводящая в полумраке подземного мира, вряд ли заметит подмену.
Локи поднял руку, готовясь произнести заклинание смерти.
– Что ты творишь, Локи? – руку перехватили. Локи дернулся, обернувшись. «Да уж, как не везет», – хмыкнул. Перед ним, гарцуя на белокрылом коне, явилась Фригг. Глядела с ненавистью.
– Смотри, что ты наделал! – Фригг яростно дернула Локи, чуть не опрокинув. Ас нахмурился: все поле являло собой застывшую картину. Павшие воины не были живы, но и не были мертвы. Смертельный сон тел, лишенных души, не обретшей пристанища. Страшные раны кровоточили на еле взнимавшихся грудях спящих. Чуть подрагивали ресницы воинов с пробитыми насквозь копьями телами. Юноша, из виска которого торчал обломок древка копья, причмокивал во сне губами и, давясь кровавыми пузырями, улыбался.
Воины Одина неприкаянно озирались на небывалое. Их лошади, испуганно переступали, пятились, опасаясь наступить на валявшиеся вповалку тела.
– Что это? – помертвел Локи.
– Это плата за безумства, – отрезала Фригг. – Ты ведь не думал, что будет с душами тех, кого ты решил обменять у Хель на души своих воинов? А им так и спать, не просыпаясь, пока не придет день суда: не мертвые и не живые, они будут вечно лежать на этой равнине. И вечно истекать кровью, и вечно видеть все те же сны смерти. А рядом, не в силах ни улететь в Хель, ни вернуться в тело, будут парить их души!
– Но отчего? – Локи и в самом деле не задумывался, куда денутся те, кого Хель не заберет с собой.
– А ты забыл? – Фригг протянула руку к спящей равнине.
Воины Одина сгрудились у подножия холма, гадая, не в кошмаре ли видится представшее: одно дело – ярость борьбы и веселые красные капли, другое – вечная агония, у которой нет спасительного конца.
Между тем на равнине невесть откуда явились простоволосые женщины. Одетые в красно-пурпурные балахоны, они проходили меж спящими. Кого-то трясли. Кого-то били, понуждая проснуться, по щекам.
Собравшись кругом, расселись.
– Что они делают? – пересохшими губами прошипел Локи, но уже видел сам: валькирии, скорбно склонившись над телами воинов, тащили из спящих ленты кишок, Над равниной пронесся протяжный стон – валькирии пели низкими утробными голосами. А их руки, привычные к работе, плели невиданную сеть из человеческих кишок.