– И он хочет получить ответ завтра утром, я правильно понял?
Голос Чарльза был сонным, когда он снял трубку, ведь уже перевалило за полночь, но едва Джоанна начала говорить, как отчетливо почувствовала его напряженное внимание.
– Он хочет узнать, заинтересовалась ли я настолько, чтобы перейти к следующему этапу, – ответила Джоанна сдержанно. – Если да, он посвятит меня в подробности.
– Ну и как ты? – спросил Чарльз.
– Полагаю, да, но, если я не добьюсь успеха, меня закидают тухлыми яйцами.
– А если добьешься, весь мир будет у твоих ног, – сказал Чарльз твердо. – Подумай, Джоанна, перед тобой открывается сказочная перспектива. Откровенно говоря, от тебя потребуется только то, что ты уже делала у меня в течение пяти лет. Ты же досконально изучила науку управления издательством.
– Но то, другое, гораздо больше! – Это прозвучало невежливо, и она добавила: – Ну, немного побольше, и потом, оно во Франции.
– Тебе это по силам, и Хок Маллен это знает, иначе не стал бы предлагать тебе подобную работу.
– Извините, что я звоню вам в такое позднее время, но я слишком мало знаю об империи Малленов и Хоке Маллене, чтобы принять решение. Вы не против рассказать мне поподробнее?
– О Хоке Маллене или об империи?
– О них обоих.
Разговор длился еще пятнадцать минут, и к его окончанию Джоанна знала, что корпорация Малленов была основана дедушкой Хока, наполовину французом, наполовину американцем, лет пятьдесят назад. Началась она с одного магазинчика, торгующего текстилем, но количество их быстро множилось, товары становились разнообразнее, и теперь даже Чарльз не мог перечислить их все. У старика один-единственный сын, который погиб в автокатастрофе, и Хок в двадцать лет стал обладателем нескольких миллионов.
Чарльз рассказал и многое другое, но Джоанна неоднократно ловила себя на том, что теряет нить разговора, потому что перед ее взором то и дело всплывали ярко-синие пронзительные глаза. Хок Маллен явно обладал гипнотическими способностями. Он источал энергию, недюжинную жизненную силу, а его объятия на танцевальном круге… Джоанна закрыла глаза, и у нее медленно закружилась голова.
Если она возьмется за эту работу – если! – она постарается никогда больше не попадать в такую мучительную ситуацию.
Уже после того, как она повесила трубку, приняла душ и скользнула в постель, ее мысли еще долго вертелись вокруг их свидания. Другая, более опытная, искушенная женщина, возможно, сумела бы быстро найти общий язык с Хоком и с радостью приняла бы вызов, но Джоанну он напугал до полусмерти. На обратном пути к ее дому он вел себя как образцовый джентльмен, проводил до самых дверей и с вежливой улыбкой простился за руку. С той минуты, как он заговорил о работе, его обращение сделалось вежливым и формальным. И это ее совершенно устраивало! Конечно, его занимает только одно: способна ли она справиться с работой, на которую он ее наметил.