За три дня до Рождества Джоанна ехала домой на такси и, глядя на свое отражение в мутном оконном стекле, тяжело вздыхала. Чем глубже она погружалась в дела издательства, тем больше убеждалась, что Пьер Бержик был отъявленным мошенником. Большая часть сделок, заключенных издательством, носила явно сомнительный характер.
Джоанна горько раскаивалась, что приехала во Францию, что взяла на себя труд по вызволению «Бержика и сына» из болота, но больше всего жалела, что встретила Хока Маллена!
Она расплатилась с шофером и, понурившись, вошла в подъезд, витая мыслями за много миль отсюда, налетела на какого-то человека и хотела извиниться, но тут встретилась взглядом с теми самыми сапфировыми глазами, которые уже много недель преследовали ее.
– А ты знаешь, который сейчас час? – спросил Хок сердито, и, пережив мгновенный всплеск безумной радости, Джоанна погрузилась в беспросветное отчаяние, оттого что значила для него так мало, тогда как он для нее – слишком много.
– Сейчас около десяти. А что?
– А то, что уже поздно, вот что. – Он гневно посмотрел на нее холодными сапфировыми глазами. – Как будто мне больше делать нечего, только сидеть здесь и ждать тебя, пока ты бегаешь по свиданиям.
– По свиданиям! – Джоанна успела машинально отметить, что он выглядит великолепно, сногсшибательно, но рука у нее так и зачесалась отвесить ему полноценную пощечину. – О чем это вы?
– Я говорю – по какой такой причине ты так поздно являешься домой? – заявил он ледяным тоном. – Твой рабочий день продолжается с девяти до четырех сорока пяти, а сейчас…
– Я знаю, сколько сейчас! – свирепо прошипела она, жалея, что не может прикрикнуть на него, но в этом случае мадам Лемуан вылетит из своей норы, как пуля из ружья. – И хотя это вас не касается, я работала. Работала я и все предыдущие вечера с тех пор, как живу в этой дурацкой стране. Разве бы я добилась того, чего добилась, если бы отсиживала только положенное время, скажите? Или вы считаете меня одной из тех женщин, что весь день болтают по телефону да делают себе педикюр?..
– Наверное, ты хотела сказать – маникюр, – поправил он ее с подозрительной кротостью.
– Педикюр, маникюр – какая разница? – огрызнулась она. – У вас нет никаких прав предъявлять мне претензии. Вы не предупреждали, что собираетесь во Францию.
– Сегодня утром я отправил факс.
– Ну, а я его не получала, – отрезала Джоанна, – а если бы даже и получила, но заранее условилась о какой-нибудь встрече, я бы ее не отменила. Вам принадлежит только мое рабочее время, Хок, а не я сама. Надеюсь, это понятно?