— Алка, смотри, написано: девяносто седьмой год. Я же говорю, что полотно совсем новое! Скажите, — обратилась Надежда к хозяину, — а в Слоке ведь находится ткацкий комбинат, и белье постельное тоже там шьют?
Хозяин молчал.
— Может быть, они и саваны похоронные там тоже шьют? — размышляла Алка. — Но тогда надо признать, что наш Бледный Эрик большой модник — часто меняет гардероб. А ведь привидению положено ходить в лохмотьях. Это мы твердо знаем. Что вы на это скажете?
Хозяин взглянул на них с тихой укоризной и вышел.
— Алка, не дразни его, а то он нам обедать не даст!
* * *
Кеша был обижен, рассержен, глубоко возмущен. Ею оставили на полдня одного в иноязычной среде! Здесь же и словом перемолвиться не с кем! Он метался по клетке и ругался последними словами из телевизионных рекламных роликов и видеоклипов. Алка долго и горячо просила у него прощения и умасливала печеньем и орехами. С огромным трудом ей удалось вернуть его расположение.
— Надя, — обратилась она к подруге расстроенным голосом, — если мы еще раз его здесь оставим одного, он меня ни за что не простит.
— Ну ты даешь! Представляешь, как мы будем выглядеть, шатаясь по окрестностям с попугаем наперевес?
— Мы уже даже границу пересекли с этим нелегальным попугаем и пол-Эстонии с ним объездили, так что тут-то в деревне чего стесняться!
— А ты представляешь, как неудобно карабкаться по всяким винтовым лестницам с клеткой в руках.
— Перестань, Надежда! У меня муж пропал, собака погибла, кошка в чужие люди отдана («Но-но!» — возмутилась Надежда на «чужих людей»), так ты еще хочешь, чтобы со мной любимый попугай разговаривать перестал?
Надежда заколебалась, и, чтобы добить ее окончательно, Алка использовала последний аргумент:
— Мы же хотели найти какого-нибудь помощника. А кого мы тут можем найти?
А Кеша все же мужчина. С ним будет не так страшно.
— Вряд ли он поможет нам там, где требуется грубая физическая сила!
— Физическая — нет, а моральная поддержка от него очень большая, и за словом он в карман не лезет…
— Однозначно! — заорал попугай голосом Жириновского, тем самым ставя точку в дискуссии.
— Двое на одного — это нечестно, — сдалась Надежда.
Решили экипироваться как следует.
— Алка, у тебя есть с собой брюки?
— Есть, а как же, вот, смотри.
Естественно, Алкины брюки были розового цвета.
— Алка, это немыслимо! Как тебе пришло в голову выбрать такой цвет?
— Какой такой цвет? Очень приличный, какао с молоком. Ведь лето все-таки!
— Слышала, слышала, летом тебе хочется поярче!
— Да, а что такого? Ты на себя посмотри! Вся в какой-то нежно-крысиной гамме! Смотреть противно! Серые брюки, блузка тоже серенькая какая-то, хоть и шелковая.