Все хором повторили «аминь» и принялись за еду.
— Хорошая молитва, Келли, — сказала Хейли с улыбкой.
— Спасибо. — Келли взглянула на Стивена; ее глаза цвета морской волны были точной копией глаз старшей сестры. — А куда делись ваши волосы?
Стивен подавил усмешку.
— Я их сбрил, потому что они кололись. Девочка кивнула.
— А у папы на лице росли волосы. Я не знаю, кололи они его или нет, но когда он меня целовал, мне было колко.
Стивен не знал, что на это отвечать. Как вообще разговаривать с ребенком? Особенно с ребенком, который говорит о своем умершем отце. Он проникся сочувствием к этой малышке, которую никогда уже не поцелует ее папа.
Келли сунула в рот вилку и придвинулась к Стивену.
— А когда Хейли меня целует, она совсем не колется, — сообщила она тихонько. — Она тоже бреется?
Прежде чем Стивен успел придумать, что на это отвечать, в разговор вмешалась Хейли.
— Рассказывайте, что вы делали сегодня в городе, — обратилась она ко всем разом.
Ответы посыпались со всех сторон, и Стивен никак не мог поддерживать разговор, порхавший по всей комнате. Неужели в обычных домах всегда так ведут себя за столом?
Эндрю рассказывал, прорываясь сквозь монолог Натана, о том, как они побывали в книжной лавке. Памела описала свой визит к портнихе, а Келли взволнованно поведала о сладостях, которые съела по дороге домой.
— А вы что скажете, тетя Оливия? — спросила Хейли, слегка повысив голос.
— Ну да, дорогая, от картофеля я не откажусь, — сообщила тетя Оливия с лучезарной улыбкой на устах. Хейли усмехнулась и послала ей через стол блюдо с картофелем.
— Тетя Оливия ходила со мной к портнихе, — сообщила Памела.
Тетя Оливия обернулась к Стивену.
— Выглядите вы гораздо лучше, мистер Барретсон, — сказала она, кротко улыбнувшись.
Прежде чем Стивен успел промолвить еще хоть слово, дверь распахнулась и на пороге появился темноволосый мужчина в белом фартуке. Похоже, он был в ярости.
— Sacrebleu![1] — негодовал он. — Ваша кэт должен уходить! Я не могу стряпать, когда у меня под ноги вертеться животное!
Указательным пальцем он ткнул в Хейли.
— Мадемуазель Хейли, кухня есть бойня. Если вы не избавится от это животное, Пьер избавится от него. В любом случае животное исчезать! — После этой устрашающей угрозы человечек крутанулся вокруг себя и вышел из комнаты.
Изумлению Стивена не было предела. Он и представить себе не мог, что слуга может так разговаривать с господами.
— Мы уже рассказывали вам о нашем поваре, Пьере? — спросила Хейли, пытаясь подавить усмешку.
— Келли упоминала о нем, но я не имел… э-э… удовольствия встречаться с ним… Он тоже будет обедать с нами?