— Я испытал свое терпение, Неждана.
В подобном ответе Сигурду совсем необязательно было прибегать к обращению. Но ему хотелось не просто отметить, что он не забыл ее имени, но и произнести его для себя: имя ласкало слух.
— Опусти руку в воду. Я буду подливать настой. Скажи, когда станет горячо.
Сигурд закатал рукав, опустил искалеченную кисть в воду. Вода была подогрета, и он не ощутил ни жары, ни холода. Неждана начала осторожно доливать дымящийся отвар, все время поглядывая на Сигурда.
— Скажи, когда станет очень горячо. Он улыбнулся:
— Пахнет мятой, тмином, кажется, медом.
— Ты разбираешься в отварах?
— Князь Рюрик обучил меня этому.
— Ах, Рюрик. — Неждана помолчала. — Ты хорошо помнишь все заветы Рюрика, а помнишь ли ты свою мать, сестру?
— Помню. — Он вздохнул. — Они умерли, когда Рюрик повелел перевезти нас в его зимовье.
— От чего?
— Не знаю. Я был еще мальчишкой.
— От колик в животе? — Неждана спросила негромко, опустив голову. — Припомни. Резь в животе, пена на губах, расширенные зрачки. Да?
Сигурд молчал. Лицо его стало суровым, резкие морщинки обозначились у крепко сомкнутого рта.
— Не помню.
Неждана выдернула из пучка сушеных трав четы-рехлепестковый цветок, протянула Сигурду:
— Тебя учил великий Рюрик. Припомни, как умирает человек, выпив настой песьих вишен.
— Не помню, — угрюмо повторил Сигурд. — И не хочу вспоминать. Ты пришла лечить мою десницу? Лечи.
— Не горячо? — помолчав, тихо спросила Неждана. Он не ответил.
— Вот и славно. — Неждана закатала рукава. — Сейчас придется потерпеть, витязь.
Она опустила руки в бадью и начали растирать его ладонь сильными гибкими пальцами. Сигурд чувствовал их лишь снаружи, с тыльной стороны ладони, и ему были приятны ее прикосновения.
— Ты щекочешь меня, — он улыбнулся.
— Не торопись радоваться.
Пальцы Нежданы перебрались на его сожженную ладонь, нажимы их делались все сильнее, и он вдруг почувствовал точки, в которых ее нажимы отдавались болью.
— Не молчи, — строго произнесла она. — Скажи, если больно.
— Я — воин, Неждана.
— А я — знахарь. Мне нужно знать. Здесь больно?
— Отдает в локоть. Неприятно.
— А пальцы? — Она неожиданно принялась сгибать его пальцы. — Где ты чувствуешь боль?
— Везде, — хмуро признался он.
Закончив растирать искалеченную руку в горячем настое, Неждана велела вынуть ее из бадьи. Вытерла насухо и принялась обрабатывать мазями, время от времени решительно сгибая омертвелые пальцы. Делала она это без предупреждений, чтобы он не напрягал мышцы даже невольно, и тогда боль пронзала Сигурда до плеча: левой рукой он смахивал со лба крупные капли пота.