Осторожно подбирая слова, Фэй сказала:
– Помню, когда вы были еще ребенком, отец всегда отвозил вас в школу и забирал домой. Он же неизменно приходил с вами на праздники, где учащимся раздавали призы, и на спортивные состязания. Ваша мать часто… болела, не так ли?
Рози с горечью усмехнулась.
– Слишком мягко сформулировано. Вы, очевидно, не посмели сказать, что она превратилась в безнадежную алкоголичку.
Фэй показалось, будто ей нанесли удар в сердце. Широко раскрыв глаза, она уставилась на молодую женщину.
Та отвернулась, наблюдая за дочерью. Губы Рози дрожали, словно она вот-вот заплачет, но, совладав с собой, женщина заговорила охрипшим голосом:
– Удивительно, что вы об этом не знали, Фэй. Отец вроде бы должен был рассказать вам. Но в общем хорошо, что теперь вы в курсе. Мы с братом… Ну, нам трудно жить с подобным секретом. Мы до сих пор никому не рассказываем о матери, вы знаете. Папа приучил нас держать язык за зубами. Так, наверное, чувствуют себя члены семьи, где кто-то заболел неприличной болезнью. В детстве мы много страдали. Не могли, скажем, пригласить друзей в дом, потому что никому не дано было знать, в каком состоянии окажется мать даже в десять часов утра.
Фэй ахнула:
– Уже с утра?!
Рози, взглянув на нее, грустно усмехнулась.
– О, вы не знаете, что значит жить с пьяницей под одной крышей. Пожалуй, больше всего это напоминает жизнь на склоне вулкана. Вы никогда не знаете, когда наступит катастрофа и насколько она будет губительна. С самого утра, – продолжала Рози, – если она вообще поднималась с постели, хотя временами на весь день оставалась лежать пластом, мать неизменно буйствовала. Мы молились о том, чтобы она не вставала, так как знали, что она станет набрасываться на нас по малейшему поводу. Мы должны были разговаривать друг с другом шепотом, иначе она принималась вопить, будто мы слишком шумим. Мы вынуждены были ходить на цыпочках, в доме нам вообще запрещалось играть.
После первых возлияний мать приходила на некоторое время в отличное расположение духа, становилась почти нормальным человеком. Однако она никогда не ограничивалась малой дозой, поэтому вскоре настроение ее снова менялось. Мы знали все стадии опьянения, научились безошибочно определять ее состояние… Не знаю, что хуже, когда она напивалась до положения риз и лежала почти без сознания или когда вела себя шумно и агрессивно, кричала, выла, все разбрасывала, ломала, бросалась с кулаками на окружающих.
– Не детей тоже? Неужели она била вас и сына? – Фэй была потрясена рассказом. Невозможно даже представить себе, чтобы деликатная, хрупкая и нежная на вид Джулия была способна вообще ударить кого-либо, в особенности собственного ребенка.