— Ладно, — неохотно согласился я. — Мне нечего терять, кроме клиента, который в любом случае мне не по душе.
Она передала все это брату, какое-то время слушала его, потом повесила трубку:
— Вилли предложил встретиться с ним — это его последнее слово. — И подошла опять к стойке бара. — Но у нас есть еще время допить наши коктейли.
— Где находится квартира Глории?
— Вы узнаете об этом, когда мы туда приедем.
— Каким бизнесом занимаетесь вы с братом Вилли?
— Не ваше дело, — произнесла она ровным голосом. — Почему бы нам не поговорить о погоде?
— Честность — причина всех неудач, — вздохнул я. — Если бы я немного приврал вам некоторое время назад, то и вас бы поимел, и получил бы кругленькую сумму.
— Цыплят по осени считают! — живо посоветовала она, потом допила свой коктейль. — Ну что, поехали?
* * *
На въездной площадке у дома стоял белый спортивный «мерседес». Брюнетка скользнула за баранку, я устроился рядом на переднем сиденье для пассажира. Она завела мотор, и мы тут же лихо понеслись по Беверли-Хиллз.
— Квартира расположена на Манхэттене? — нервно спросил я ее.
— Спокойно, птенчик! — Она громко и презрительно фыркнула. Но, пожав плечами, снизила скорость до установленных тридцати пяти миль в час.
Почему-то это пожатие показалось мне более громким, чем ее фырканье.
— В Западном Голливуде, — соизволила ответить она наконец.
— Я считал, что мы еще не проехали Беверли-Хиллз. Так мне показалось, когда я последний раз набрался смелости и выглянул через окно, — попытался уточнить я.
— Я говорю про квартиру! — Она закатила глаза. — Не думала, что существуют на свете такие тупицы!
— Рад, что не воспользовался вашим предложением, — холодно откликнулся я. — Держу пари, вы из тех дам, которые продолжают болтать даже во время полового акта.
На этом разговор наш, к счастью, совершенно прекратился. Она отреагировала на мою последнюю реплику тем, что до отказа надавила педаль газа, а я крепко зажмурил глаза на все оставшееся время поездки.
Квартира располагалась на двух этажах затененной зеленью с обеих сторон улице. Пролет деревянных ступенек вел к парадной двери, и я покорно следовал за Вильяминой Шульц на площадку перед нею. Она нетерпеливо надавила большим пальцем на кнопку звонка, потом глубоко вздохнула.
— Знаете что, Холман? — не утерпела она. — Просто не дождусь, когда вы закончите свои разговоры с девочкой по фамилии Клюн и потом сгинете к чертовой бабушке из моей жизни!
— Но на самом деле вы находите меня неотразимым, — игриво заметил я. — Привлекательность противоположностей. Вот я, приятный, симпатичный, остроумный, словом, обладающий всем, о чем может только мечтать девушка. А вот вы…