— Талантлива ты, дева, — как-то прогудел его бас после очередного «боя», — чувствую я, есть в тебе «память крови»…
— А что, это, учитель? — Лера впервые слышала такое определение.
— Это… мм… ну когда ты вспоминаешь то, чего не знаешь. То, что знали твои предки; ведь знание полностью не ушло, оно осталось у тебя в крови. Голос стали, эхо былых войн — его помнит что-то внутри тебя. Года идут, все забывается… Другие войны, другое оружие. В этом мире таких, как ты со временем будет становиться всё меньше и меньше, — голос учителя зазвучал задумчиво и как то грустно.
Валерия слушала, затаив дух. Они сидела на низкой деревянной скамье, а остальные «бойцы», разбившись на пары, отрабатывали изученные удары. У кого-то получалось лучше, у кого-то хуже. С удивлением, Лера отметила, что замечает малейшие ошибки и просчеты противников.
— Я вот, можно сказать, родился с мечом в руках, — продолжил Леонид, теребя роскошную бороду, — С детства хотел стать воином. И стал. Но знала бы ты, каких усилий стоило добыть здесь настоящие мечи! С кольчугами оказалось тоже не легче. Благо, был у меня знакомый кузнец — золотые руки — он нас и вооружил. Потом при перестройке стали расформировывать краеведческие музеи — в них я скупил по дешевке вожделенные доспехи, старинные мечи и даже несколько щитов. Смотрели на меня, конечно, как на сумасшедшего, — мастер добродушно усмехнулся, в хитро прищуренных глазах сверкнула озорная искра, — а кое-что даже из-за рубежа друзья доставили… контрабандой. Что ж поделать, такие времена. Да и сейчас, бывает, поставляют. Вот, — Леонид широким жестом обвел стены, — моя коллекция, гордость и цель всей жизни!
Впервые она как следует рассмотрела «бойцовский зал» клуба. Стены из круглых, обтесанных бревен лучились солнечным теплом, здесь даже пахло сосновым бором. Да и свет тут особый — живой, как от свечи или керосиновой лампочки — не смотря на то, что лампы самые обычные. На добротных стенах, как в музее, красовались всевозможные щиты, доспехи, а также мечи — двуручные и одноручные; боевые топоры, секиры, а также другое колюще-рубяще-дробящее оружие. Был тут и арбалет, луки, колчаны со стрелами. Заходя сюда, казалось, что попадаешь в далекое прошлое, в одну из легендарных школ Меча.
Шли дни, а запал не пропадал — импульсивная и порывистая, Лера на этот раз оказалась увлечена не на шутку. Чему только она не научилась за этот год — орудовать тяжелым двуручным мечом, крутить двумя тонкими саблями, да так лихо, что воздух жалобно стонал под ее напором; образцовым «восьмеркам» и «закрутам» в ее исполнении могли позавидовать даже старинные «вояки» клуба. Мастер только качал головой — какой азарт, какая стремительность! Огонь, не девка! Бралась она и за секиру, хотя раньше на пылящееся в дальнем углу незамысловатое оружие никто и внимания не обращал. Несколько уроков, и эта железяка неожиданно ожила в ее руках, запела. Девушка любила оружие — она одна безропотно бралась за кропотливую, и никем доселе не любимую процедуру заточки. Леонид показал, как править лезвие, чтобы оно всегда оставалось идеально гладким и острым, как бритва…