— Ведь ей это приятно будет, чудак! А кроме того — так оно на самом деле и есть.
Костя не решился сразу войти в дом, чтобы не напугать маму своим неожиданным приездом. Он прошел садом и, увидев, что кто-то стоит в кухне, заглянул в окно.
Светлана с печальным и озабоченным лицом протирала над тарелкой яблоки через маленькое сито.
Костя подходил к дому с теми же предосторожностями, как, бывало, в разведку ходил. Не зашуршала трава под окном, ни одна сухая ветка не хрустнула. Светлана не могла услышать его шаги. Но она сразу подняла голову и потянулась к окну:
— Как вы скоро!.. Костя, вы пройдите через черную дверь, только тихо: Зинаида Львовна спит.
Он вошел в кухню:
— Как мама?
Светлана сдержалась и не заплакала:
— Костя, плохо. Ведь она совсем недавно заболела… Ей стало хуже третьего дня. Я испугалась и послала вам телеграмму. Только я неправильно написала. Я не знала, что нужно справку. Я боялась, что вас не отпустят. Сегодня доктор дал мне справку, и мы еще одну телеграмму… Костя, вы к ней сразу не ходите, посидите здесь. Мне нужно, пока она спит, сделать ей кисель.
Светлана поставила на плитку маленькую кастрюлю, сыпала сахар, размешивала крахмал.
«Может быть, ошибается? Может быть, еще не так плохо?»
— Когда будет доктор?
— Завтра утром. Сегодня уже был. Сегодня придет сестра камфару впрыскивать.
Камфару… и доктор бывает каждый день…
— С сердцем плохо?
— Да.
— Светлана, а что мне ей сказать, почему я приехал?
— Вы про телеграмму ей не говорите. Вы скажите, что у вас занятия в этом году с пятнадцатого сентября и поэтому вас отпустили.
— Не могу я так сказать! Мама сейчас же догадается, что я неправду говорю.
Еще мальчишкой был, хотелось иногда скрыть от мамы какие-нибудь похождения, ребята советовали: «Костя, да ты соври что-нибудь матери!» Не получалось.
Светлана по собственному опыту знала, как это трудно, ему же самому говорила прямо в глаза утешающую ложь.
Она сняла кастрюлю с плитки и прислушалась: — Проснулась, кажется… Посидите здесь, я сейчас.
Через несколько минут вернулась в кухню:
— Пойдемте. Можете ей ничего не говорить про занятия. Я уже сказала, что у вас пятнадцатого начнутся.
Всю жизнь мама заботилась о других, и это было естественно. Было странно видеть ее такой беспомощной. По тому, с какой покорностью она принимала заботы Светланы, Костя понял — она не встанет. Он поверил этому больше, чем словам доктора «будем надеяться».
Кроме сестры из амбулатории, делавшей уколы, приходила еще одна сестра и оставалась на ночь. Они попеременно со Светланой дежурили в комнате Зинаиды Львовны.