А в зале студенты тоже начинают поглядывать на часы. Заметив это, Елена Михайловна бросается разыскивать директора.
— Наталья Николаевна, можно к вам?
В зале уже давно зажгли электричество, а в кабинете еще сумерки.
— Наталья Николаевна, они собираются уходить.
Елена Михайловна останавливается смущенная, как будто виноватая. У нее часто бывает это чувство. В детском доме она работает первый год. Слишком много горя кругом. А у нее все так благополучно в семье — живет с папой, с мамой, брата демобилизуют в этом году…
Наталья Николаевна встает:
— Я сейчас приду. Задержи их, Леночка.
Обычно она, как и все, называет вожатую Еленой Михайловной, а Леночкой только вот так, с глазу на глаз.
Наталья Николаевна зовет студентов ужинать.
— Нет, нет, спасибо, — говорит Надя, — мы по традиции собираемся после каждого экзамена у моей подруги. Нас ждут.
Светлана и старшие ребята провожают их до ворот, чтобы показать, как быстрее пройти к остановке троллейбуса. Как только выходят на улицу, Алеша начинает прощаться.
— Ты куда? — спрашивает Надя.
— А я, Надюша, на метро. Думаю прямо домой поехать. Поздно уже.
Надя хочет заглянуть ему в глаза, но он стоит спиной к фонарю, и лицо его в тени.
— Глупости какие! — говорит Надя. — Никуда ты не поедешь, пойдешь с нами.
Она берет его под руку, с другой стороны ее под руку ведет Костя. Все поворачивают к троллейбусной остановке. Алеша не говорит «с удовольствием», но и не сопротивляется. Доставляет ли это удовольствие Косте, неизвестно. Костя молчит.
Правильно сделал Надин громоголосый товарищ, что в воскресенье привел всю компанию на мост задолго до начала салюта. Захватили передние места, около самых перил. Отсюда виден Кремль и темные глыбы домов с сияющими окнами. Никто не хочет спускать занавески. В домах — свет и радость. Взлетают над городом ракеты, их огненные зыбкие отражения колеблются в воде. Гулко раскатывается эхо после каждого залпа.
За Костиным плечом — Надин голос:
— Спасибо Вовочке, что сюда привел: очень красиво! Вовочка бьет себя кулаком в грудь и самодовольно басит:
— Коренной москвич, Надюша!
Они все так обращаются друг к другу: «Вовочка», «Манечка». И ребята и девушки зовут Надю Надюшей. Очкарик тоже. Очень ласково получается. Но что же делать, если еще со школьных времен привык говорить просто: «Надя». Для Кости «Надюша» будет звучать не просто дружески-шутливо, а совсем иначе. Сказать «Надюша» так же невозможно, как назвать маму мамочкой. А ведь иногда хотелось, но не выходило почему-то, даже в письмах.
На мглистом небе вспыхивают лучи прожекторов. Они мечутся по небу, переплетаясь, догоняя друг друга, они ищут, ловят, встречаются и расстаются. Вот протянулись откуда-то издалека и соединились в высоте, образуя гигантский купол из светящейся лиловой паутины… И опять разлетелись в разные стороны, как будто и не встречались никогда. Погасли.