— Есть, только я его тебе не покажу, — засмеялся Клаус и прижал к себе сестру.
— Ой, ну и силен же ты, парень! — Габи пыталась разорвать объятия Клауса, но его руки были словно железные.
Наконец он отпустил сестру, и она села рядом. Немного помолчав, Габи снова спросила:
— Тебе приходилось убивать, Клаус? Брат ответил не сразу. Он пожал плечами, вздохнул и сказал:
— Это война, Габи. Именно за это там и платят деньги… Простым солдатам жалованье, а истребителям еще и наградные за каждую голову.
— А кто такие истребители?
— Это парни, которые от убийства получают такое удовольствие, что оно затмевает чувство всякой опасности. Обычного солдата, который попал в плен, могут обменять, а истребителей не просто убивают — их долго мучают. Однако они психи, и их ничто не пугает. Каждую ночь они уходят за линию фронта, а утром возвращаются с личными жетонами солдат. Некоторые приносят по десятку…
С канала снова донесся гул моторов. На этот раз по нему промчалось целое стадо речных байкеров на водных мотоциклах. Они занимали все судоходное пространство, нарушая тем самым правила движения.
При виде этой оравы Габи невольно поежилась, и это не ускользнуло от внимания Клауса.
— Не любишь их? — спросил он.
— А кто их любит… Честно говоря, именно из-за них я собиралась продать этот дом и больше сюда не приезжать.
— Были причины?
— Да… Но я не хочу говорить об этом, — Габи хотела встать, но брат положил руку ей на плечо.
— Расскажи, — попросил он.
— Ну, просто один раз они избили Грэга. Прямо при детях… Это случилось здесь, возле дома. И потом еще несколько раз заходили в дом и требовали денег.
— И вы давали?
— А что прикажешь делать? У них у всех пистолеты, а в случае чего никто не сможет тебе помочь. Они платят и речной полиции, и шерифу… А так мы отдавали им по сто кредитов, и они уходили и оставляли нас в покое…
Клаус молча кивнул и больше не задавал вопросов. Затем поднялся и, сказав, что его плечам уже лучше, вышел во двор.
Посмотрев в окно, Габи увидела, что брат направился к небольшому сараю, где хранилось множество старых вещей, оставшихся от родителей. Он шагал по потемневшим плитам ракушечника, которыми был вымощен двор. В некоторых местах они уже потрескались и требовали замены.
«Нужно продавать, — в который раз подумала Габи, — продавать, пока держатся высокие цены…» Она давно бы сделала это сама, но ей хотелось, чтобы Клаус, возвратившись, еще немного побыл в старом доме. В доме, где он вырос. А теперь, когда брат вернулся, нужно было помочь ему найти работу. Но это не так легко, тем более для человека, который четыре года провел на войне.