— Мама умерла, когда мне было десять лет, мы с ней были очень близки.
— Смелые слова, чаще люди не произносят это слово, они говорят об умершем «ушёл» или даже «покинул нас».
— Уходят и покидают по собственной воле.
— Вы росли один?
— Одиночество может быть формой общения. А вы? Как поживают ваши родители?
— У меня только мама. После того как я попала в аварию, у нас с ней натянутые отношения, она меня слишком опекает.
— Авария?
— Моя машина перевернулась, меня выбросило, меня сочли мёртвой, но один из моих профессоров не сдался и после нескольких месяцев комы вернул меня к жизни.
— У вас не осталось никаких воспоминаний о тех месяцах?
— Помню только последние минуты перед столкновением, а после этого в моей жизни зияет дыра размером в одиннадцать месяцев.
— Неужели никто никогда не пытался вспомнить о том, что происходило с ним в это время? — спросил Артур с надеждой.
Лорен улыбнулась, косясь на тележку с десертами, красующуюся неподалёку от неё.
— Во время комы? Это невозможно! Человек лежит без сознания, с ним ничего не происходит.
— Но разве вокруг него не продолжается жизнь?
— Это вас действительно интересует? Вы не обязаны быть до такой степени учтивым.
Артур поклялся, что испытывает искреннее любопытство. Тогда Лорен объяснила, что на сей счёт существует много теорий, но мало что известно точно. Осознают ли пациенты то, что их окружает? С медицинской точки зрения она в это слабо перила.
— Вы сказали «с медицинской точки зрения». А не с медицинской?
— Мне ведь пришлось пережить кому.
— И вы пришли к другим умозаключениям?
Лорен не торопилась с ответом. Она указала официанту на тележку с десертами, и тележка оказалась у их столика. Она выбрала для себя шоколадный мусс, а для Артура, ничего не заказывавшего, шоколадный эклер.
— Два чудесных десерта для мисс, — провозгласил официант, ставя на столик тарелки.
— Иногда у меня бывают странные сны, похожие на обрывки воспоминаний, на возвращающиеся ощущения. Но я знаю, что мозг способен превращать в воспоминания то, что человеку рассказывали.
— Что же вам рассказывали?
— Ничего особенного. Со мной всегда была мать, ещё Бетти, медсестра из моего отделения. Ну, и всякие мелкие вещи.
— Например?
— Мой будильник… Но мы уже достаточно обо всём этом поговорили, пора вам полакомиться этими десертами!
— Не сердитесь, но у меня аллергия на шоколад.
— А чего-нибудь ещё не хотите? Вы ничего не ели и не пили.
— Я понимаю вашу мать, её поведение может выглядеть навязчивым, но это от любви.
— Она бы в вас влюбилась, если бы это услышала.
— Знаю, это один из моих главных недостатков.