Старушка жестом пригласила Артура устроиться в соседнем кресле, только молча!
— Когда кончится эта сцена, выньте из холодильника тарелку с мясом и досмотрите со мной фильм, не пожалеете! К тому же ужинать вдвоём всегда лучше, чем в одиночестве!
* * *
Окровавленный мужчина на операционном столе страдал от множественных переломов ног. Судя по его мертвенно-бледному лицу, «страдал» было самым подходящим словом.
Лорен достала из шкафчика с медикаментами стеклянную ампулу и шприц.
— Я не выношу уколов! — простонал пациент.
— У вас сломаны обе ноги, а вы боитесь иголки? Мужчины не перестают меня удивлять!
— Что вы собираетесь мне ввести?
— Древнейшее на свете средство от боли.
— Оно ядовито?
— Боль вызывает стресс, тахикардию, повышение давления, навсегда оставляет мнестические следы… Поверьте, это гораздо вреднее нескольких миллиграммов морфина.
— Мнестические?..
— Чем вы занимаетесь, мистер Ковач?
— Я автомеханик.
— Давайте с вами договоримся: доверьте мне своё здоровье, а я как-нибудь пригоню вам свой «триумф» и позволю делать с ним всё, что вам вздумается.
Лорен ввела иглу в катетер и нажала на поршень шприца. Поступление в кровь алкалоида должно было прекратить мучения Фрэнсиса Ковача. Жидкость с содержанием опия проникла в плечевую вену, оттуда достигла мозгового ствола и немедленно затормозила неврологический сигнал боли. Лорен присела на скамеечку на колёсиках и, вытирая пациенту лоб, следила за его дыханием. Ему полегчало.
— Этот препарат называется морфином в честь Морфея, так что вы теперь можете отдыхать. Вам сильно повезло.
Ковач театрально возвёл глаза к потолку.
— Я спокойно отправляюсь за покупками, — пробормотал он. — В отделе замороженных продуктов меня сбивает грузовик, теперь у меня раздроблены ноги. Что же в вашей профессии понимается под «везением»?
— А то, что вы не лежите в соседнем боксе!
Штора смотровой палаты отъехала в сторону. Профессор Фернстайн был не в духе.
— Хотелось верить, что в этот выходной вы отдыхаете, — мрачно проворчал он.
— Вера — это из области религии, — ответила Лорен ему в тон. — Я просто заехала на минутку, но, как вы сами видите, работы здесь невпроворот, — добавила она, ни на миг не отвлекаясь от больного.
— В отделении «неотложной помощи» никогда не сидят без дела. А вы, рискуя собственным здоровьем, пренебрегаете здоровьем ваших больных. Сколько часов вы продежурили на этой неделе? Сам не знаю, зачем я вас об этом спрашиваю, вы же ответите, что в любви счёт неуместен. — И Фернстайн в негодовании покинул бокс.
— Вот именно, — пробормотала Лорен, приставляя стетоскоп к груди автомеханика, со страхом смотревшего на неё. — Не волнуйтесь, я всегда в рабочей форме, а он всегда такой ворчун.