— Девочек я оставляю на тебя, Зина, — сказала она тетке. — Мы вернемся через несколько недель, когда мальчик немного оправится.
В разгар войны проехать всю Россию было непросто, но для Ядовитой не было ничего невозможного. По счастью, мать нашла Шепиловичей в Ялте. Она, как и следовало ожидать, задержалась у них; там ее и застала революция. От отца известий не было. Девочки находились все еще у тети Зины в Москве, и Наталья стала поговаривать о том, чтобы оставить малыша в Ялте и ехать на их поиски. Шепиловичи отговаривали ее. Они были пессимистами. Началась массовая эмиграция. Почему бы им не уехать в Константинополь, переждать бурю, а потом, через несколько месяцев, вернуться? Шепиловичи увлекли мать за собой. Там они присоединились к русской колонии, заполнившей турецкие гостиницы; у некоторых были деньги, некоторые перебивались случайными заработками. Шепиловичам удалось забрать с собой золото и драгоценности. У Натальи было несколько бриллиантов.
Почему из Константинополя они отправились в Париж? И как из Парижа попали в маленький городок в Берри? Тайны тут никакой не было. До войны Шепилович часто принимал гостей в своем украинском имении; заезжали к нему и французы, в частности, несколько недель пробыл у него граф де Кубер, владевший замком и фермами в двенадцати километрах от Лувана. Они встретились после эмиграции, которую считали временной, и де Кубер предложил Шепиловичу остановиться у него в замке. С Шепиловичами были Наталья и Иона; малыш воспринимал мир, по которому его возили, еще очень схематично.
Между тем Константин Мильк, попавший в плен к немцам и содержавшийся в Аахене, был освобожден после перемирия. Пленных не обеспечивали ни продовольствием, ни деньгами, ни транспортом, поэтому нечего было и думать попасть в далекую Россию. Мильк вместе с другими оборванцами кое-как добрался до Парижа, и в один прекрасный день граф де Кубер нашел его фамилию В списке только что прибывших русских пленных. Ни о тете Зине, ни о девочках известий не было, скорее всего, они не успели эмигрировать.
Константин Мильк носил очки с толстыми стеклами — такие же, как впоследствии его сын, был коротконог и крепок, как сибирский медведь. Ему быстро наскучила бездеятельная жизнь в замке, и однажды вечером он объявил, что купил на драгоценности Натальи рыбную лавку в городе.
— Быть может, для Удовиной это не Бог весть что, но ей придется привыкнуть, — сказал он со своей загадочной улыбкой.
С порога своего дома Иона мог видеть магазин «Прилив и отлив» с двумя белыми мраморными прилавками и большими медными весами. Несколько лет он прожил там на третьем этаже, в мансарде, где теперь жила дочка Шеню. До поступления в школу он говорил только по-русски, потом почти забыл родной язык. Россия представлялась ему страной таинственной и кровавой, где, возможно, погибли тетя Зина и пять его сестер, включая Дусю.