, как принято сейчас говорить, краткое изложение того, что было сказано на допросе. Дело изображается всего несколькими штрихами, а персонажи превращаются в эскизы, если не в карикатуры.
…Разве у самого Мегрэ не было такого впечатления сегодня утром, когда он давал показания? Скоро в газетах появится сообщение, что комиссар говорил долго, и, возможно, у многих это вызовет удивление. Ведь будь на месте Ксавье Бернери другой председатель, он дал бы Мегрэ не больше нескольких минут, а тут ему удалось проговорить около часа.
Комиссар изо всех сил старался быть точным, старался передать хоть малую часть тех ощущений, которые пережил сам.
Мегрэ пробежал глазами отпечатанное меню и протянул его Жанвье.
— Мне закажи телячьи мозги.
В баре расположилась группа инспекторов, а в ресторане беседовали два адвоката.
— Ты знаешь, что мы с женой купили дом?
— В деревне?
Он дал себе зарок не говорить о покупке дома и совсем не потому, что делал из этого тайну. Мешало чувство стыда оттого, что эту покупку невольно могут сопоставить с его выходом в отставку, которая была уже не за горами.
— В Мэн-сюр-Луар?
— Да… Очень похож на дом священника…
Через два года для Мегрэ уже не будет существовать суда присяжных, разве что на третьих страницах газет. На них он будет читать показания своего преемника, нового комиссара…
Кстати, кто же его заменит? Он не знал. Может быть, об этом в верхах уже и поговаривали. Конечно, не при нем.
— Да, какой вид у этих мальчишек? Жанвье пожал плечами:
— Какой бывает у всех у них в таких случаях. Сквозь оконное стекло Мегрэ видел потоки дождя, серый парапет Сены. Промчались машины, разрезая грязную воду, образующую у передних колес две борозды, похожие на усы.
— Как держался председатель?
— Прекрасно.
— А она?
— Я поручил Лапуэнту следить за ней. Она попала в лапы адвоката, занимающегося темными делишками, некоего Ламблена…
— Созналась, что имела любовника?
— Такого вопроса ей не задавали. Бернери — человек благоразумный.
И в самом деле, не следовало забывать, что в суде присяжных слушалось дело по обвинению Гастона Мерана, а не его жены.
— Кажу ее опознал?
— А как же!
— И как это воспринял муж?
— Ему было бы легче, если бы он мог меня убить.
— Его оправдают?
— Рано еще говорить об этом.
Пар, поднимавшийся от горячих блюд, смешивался с табачным дымом, а на зеркалах, висевших на стенах, были выведены мелом названия вин.
Среди них значилось и вино, изготовлявшееся на Луаре, где-то поблизости от Мэна и от дома, походившего на дом священника.