— Признаться, я неоднократно пыталась проследить, куда он направляется. Разве я не имела на это права? Но он действовал крайне осторожно… И всегда уезжал на машине…
Мегрэ почувствовал себя полностью в своей тарелке.
Ему даже стало немного весело. Он заочно подружился с шутником Брауном: прожить десять лет в обществе двух мегер и суметь утаить от них источник своих доходов!
— А он привозил домой крупные суммы денег?
— Едва хватало на месяц… Две тысячи франков… Так что после пятнадцатого числа приходилось уже думать об экономии.
Комиссар явно нащупал болевую точку! Можно легко представить, как мать с дочкой скрежетали зубами от ярости!
Черт возьми! Ведь как только деньги начинали таять, обе наверняка принимались с беспокойством поглядывать на Уильяма, гадая, когда же он вновь соберется «совершить паломничество».
Ясное дело, они не решались спросить его в лоб:
«Ну?.. Когда пустишься в очередной загул?» И предпочитали действовать окольными путями! Мегрэ так живо представлял их шитые белыми нитками намеки, будто сам присутствовал при этом!
— Скажите, а кто распоряжался деньгами?
— Мама… — отозвалась Джина.
— Она и составляла меню?
— Да, разумеется. И занималась кухней. Мы не столь богаты, чтобы платить прислуге!
Нетрудно догадаться, на какую хитрость они тогда стали пускаться! Последние дни месяца кормили Брауна впроголодь, а на любые проявления недовольства отвечали: «А что можно приготовить на оставшиеся гроши?»
Интересно, тянул ли он иногда с отъездом? Или, наоборот, торопился поскорее улизнуть?
— А в котором часу он обычно уезжал?
— По-разному! Бывало, думаешь, что он в саду копается или в гараже машину моет… И вдруг на тебе — мотор заводит…
Но вы пытались за ним проследить… Такси брали?..
— Однажды я три дня держала такси в ста метрах от дома… Но в Антибе Уильям без труда оторвался от нас по маленьким улочкам… И все-таки мне удалось как-то выведать, где он оставлял машину. В одном из гаражей в Канне… Там она и стояла все время, пока он где-то шлялся…
— Выходит, вполне возможно, что он садился в поезд и отправлялся в Париж?
— Возможно.
— Или возвращался сюда и обретался где-нибудь поблизости?
— Вряд ли, так как никто его здесь ни разу не встречал…
— Вернувшись из «паломничества», он и погиб?..
— Да… Семь дней отсутствовал…
— А при нем находились деньги?
— Две тысячи франков, как всегда.
— Хотите узнать мое мнение? — вмешалась в разговор старуха. — Ну так вот, слушайте! Уильям имел гораздо более весомую ренту, нежели говорил… Может быть, четыре тысячи, может быть, пять… Но он предпочитал тратить деньги в одиночку… А нас заставлял прозябать на оставшуюся смехотворную сумму…