— Я не сразу туда поехал. Какое-то время я провел в баре на улице Понтье, где обыкновенно ставлю на лошадь в забеге. Так что на бульвар Вольтера я добрался только к четверти шестого. По документам мы с братом — равноправные компаньоны. Два раза в неделю я появляюсь на заводе. На бульваре Вольтера держу контору, секретаршу, но дела и без меня шли бы как надо.
— Ваш брат на вас за это не в обиде?
— Напротив. Чем меньше я делаю, тем больше он доволен, так как чувствует себя полновластным хозяином.
— Какой марки ваш автомобиль, господин Курсель?
— «Ягуар». Голубой, с откидным верхом. Я всегда покупаю машины с откидным верхом. Назвать номер?
— В этом нет необходимости.
— Стоит мне подумать, что не только Жозе, но и ее так называемый братец… Как вы его назвали?
— Флорантен. Его отец был лучшим кондитером в Мулене.
Курсель в ярости сжал свои маленькие кулачки.
— Возьмите себя в руки. Если не произойдет чего-нибудь непредвиденного, ваше имя не попадет в газеты и все сказанное здесь останется в тайне. Ваша жена ревнива?
— Не сомневаюсь, но не очень сильно. Она догадывается, что время от времени у меня завязывается интрижка в Марселе или Париже.
— У вас есть кто-то, помимо Жозе?
— Случается. Как все мужчины, я любопытен.
Он оглядывался в поисках своей шляпы, оставленной в приемной. Мегрэ самолично отвел его туда, боясь стычки между ним и Флорантеном.
Тот мрачно взглянул на них обоих с таким видом, словно желал убедиться, отхватил ли Курсель положенный ему, Флорантену, кусок.
Когда промышленник удалился, инспектор Дьедонне, поднявшийся при появлении Мегрэ в приемной, спросил:
— Мне отчитаться?
— Что-нибудь произошло?
— Нет. Позавтракав в бистро по соседству, он вернулся к себе и только в половине десятого на метро отправился сюда. Попросился к вам на прием. Потом подошел тот, другой, они пожали друг другу руки. О чем они говорили, я не слышал.
— На сегодня все.
Мегрэ сделал знак Флорантену:
— Входи.
Уже в кабинете, закрыв за ним дверь, Мегрэ долго изучающе разглядывал его. Флорантен не поднимал головы, его большое костистое тело казалось каким-то обмякшим, словно тесто, готовое разлезться в разные стороны.
— Ты еще больший негодяй, чем я думал.
— Знаю.
— Зачем ты это сделал?
— Я не знал, что встречу его здесь.
— А зачем явился?
Он вскинул голову и с жалким видом уставился на Мегрэ.
— Как ты думаешь, сколько денег у меня в кармане?
— Какое это имеет значение?
— Как раз большое. У меня всего-навсего монета в пятьдесят сантимов. И во всей округе нет ни одного магазина, бистро или ресторана, где мне отпустили бы в кредит.