Больше всех поразился не Флорантен, а Лапуэнт: рука его с карандашом застыла в воздухе, он изумленно смотрел на шефа.
— Не торопись радоваться. Это не означает, что ты чист как стеклышко.
— Ты все же допускаешь…
— Допускаю, что в одном ты не соврал, и это просто удивительно.
— Я же тебе говорил…
— Лучше не перебивай. В ту среду примерно в то время, которое ты назвал, несомненно около трех с четвертью кто-то позвонил в дверь Жозе…
— Вот видишь!
— Помолчи же. Ты, как обычно, скрылся в спальне, не зная, кто бы это мог быть. И стал прислушиваться, поскольку вы с Жозе никого не ждали.
Полагаю, кому-то из ее любовников случалось явиться в неурочный час или даже не в свой день…
— В таком случае они предупреждали звонком.
— И никто ни разу не приходил без предупреждения?
— Это случалось крайне редко…
— И в таких случаях ты прятался в стенном шкафу. В среду же ты был не в шкафу, а в спальне. Ты узнал голос и испугался, так как понял, что пришли вовсе не к Жозе.
Флорантен весь сжался, очевидно не понимая, как его старый приятель до этого додумался.
— Видишь ли, у меня есть доказательство, что кто-то был в среду в квартире. Этот кто-то, насмерть перепуганный совершенным, захотел купить молчание привратницы и отдал ей все, что было у него в карманах, то есть две тысячи двести франков.
— Ты допускаешь, что я невиновен…
— В преступлении — да. При том, что ты явился его косвенной причиной и что если и можно говорить о морали применительно к тебе, то лишь в том смысле, что на тебе лежит моральная ответственность за случившееся.
— Не понимаю.
— Неправда.
Мегрэ встал. Он никогда не мог долго усидеть; Флорантен не спускал с него глаз.
— У Жозефины Папе была новая пассия.
— Ты о Рыжем?
— Да.
— Это было мимолетное увлечение. Он никогда бы не согласился жить с ней, прятаться, исчезать на ночь. Он молод, у него столько девиц, сколько он пожелает.
— Жозе была влюблена в него, а ты ей надоел.
— С чего ты взял? Это лишь твое предположение.
— Она сама сказала.
— Кому? Не тебе же, ты ведь не застал ее в живых.
— Жану Люку Бодару.
— Ты веришь всему, что плетет тебе этот тип?
— Зачем ему лгать?
— А мне?
— Тебе грозит год или два заключения. Скорее всего, два из-за твоих прошлых судимостей.
Флорантен реагировал уже куда менее бурно, чем прежде. Он еще не знал, до чего докопался Мегрэ, однако то, что он услышал, не оставило его безучастным.
— Вернемся к той среде. Узнав голос пришедшего, ты не на шутку перепугался, поскольку за несколько дней или недель до этого начал шантажировать одного из любовников Жозе.
Естественно, твой выбор пал на самого, по твоему мнению, ранимого, то есть больше всех заботящегося о своей репутации. Ты завел с ним разговор о письмах. И сколько же ты получил?