-- "Тут же видел я и баснословные развалины храма Дианы", -- открыв томик, читала она. -- А ты, Пушкин, молился в моем храме, когда был в Крыму?
-- Конечно, дорогая, -- отвечал он, не сводя с нее глаз.
-- Теперь ты опять в моем храме, и отсюда я тебя никогда не выпущу.
Он с радостью соглашался.
Во время экскурсии Диана ловила себя на том, что, не только говорит его стихами, но и думает. Это было подлинное слияние душ, проникновение, катарсис. При этом она, стыдясь, объясняла экскурсантам:
-- Знать наизусть я должна всего Пушкина, а знаю только треть.
Весь день в музее она не могла дождаться, чтобы вернуться домой и попасть к нему в объятия. Когда у нее было плохое настроение (а перемены настроений от разных обстоятельств случались часто), она на него сердилась:
-- Как ты мог написать, Пушкин, что я -- лицемерная? Я, которая тебя о-бо-жа-ет?! Это все остальные на свете люди тебе лицемерят, и только я тебя люблю больше всего на свете, больше себя! Глаза готова выцарапать каждому, кто на тебя не молится, хочу умереть за тебя. Ты мой! мой! мой!..
И она рыдала, не могла успокоиться до тех пор, пока он не начинал ее целовать.
Она все больше фантазировала, преувеличивая роль Дианы в его жизни. Что это за таинственная любовь Пушкина, неразгаданная до сей поры? Ответ ясен: это богиня Диана. Про Наталью, свою первую жену, он написал только одно стихотворение и называл ее дурой, а обо мне писал восемь раз и в стихах, и в прозе. У Пушкина было колоссальное чувство предвидения. Он знал, что встретит меня. Наталья была мадонной только в невестах, а я -- настоящая богиня, он сам сказал. Принципиальная разница! Иногда она перемещалась во времени и говорила ему: "Тебе надо развестись с Натальей Николаевной, тогда мы..." Или: "Мы с тобой решили, что дуэль должна состояться. Ведь умереть ты не можешь". Ты всю жизнь искал идеальную женщину, Пушкин. Она являлась тебе в разных образах, и вот ты нашел меня. Я оказалась лучше того, о чем ты мог мечтать. Твоя жизнь оборвалась из-за той жены, но ты продолжал искать свой идеал. Ты не мог прийти ко мне сразу после смерти, потому что я еще не родилась. Теперь ты мой. Наталья тебя не понимала. А я понимаю! И буду твоей последней женщиной. Эта твоя связь навсегда!
Пушкин был с Моргалкиной полностью согласен.
-- А как же быть с теми бабами, которые были у тебя после женитьбы? -спрашивала она его.
И сама отвечала:
-- То были случайные связи оттого, что Наталью ты быстро разлюбил. Не было в семье радости -- искал на стороне. Прощаю тебя...