— Благодарю вас. Очевидно, сегодня к вам зайдет также и молодая женщина. Это дочь…
— Я буду в ее распоряжении…
Мегрэ открыл дверь в кабинет инспекторов и окликнул Торранса.
— Ничего нового?
— Как вы и велели, шесть человек обходят район улиц Лепик и Коленкур, опрашивая посетителей баров и кафе, а также простых прохожих пожилого возраста, которые могли знать Вивьена до его исчезновения…
Не было никаких доказательств, что он стал клошаром на следующий же день после ухода из дома и мастерской. Он вполне мог переехать в другой квартал или даже прожить несколько лет в провинции.
Не имея возможности прочесать всю Францию, Мегрэ уцепился за Монмартр, сам толком не зная почему.
Чуть позднее он позвонил мадам Вивьен, чей номер нашел в телефонной книге. Она уже вернулась домой и ответила на звонок как человек, всегда ждущий плохих новостей и постоянно к ним готовый.
— Алло… Кто у аппарата?..
— Мегрэ… Мне стало известно, что вы ходили на опознание тела… Это действительно ваш муж?
Она сухо проронила «да».
— Он сильно изменился за двадцать лет?
— Как и любой другой изменился бы.
— Я только что от следователя. Упомянул о похоронах. Он разрешил выдать вам тело, чтобы всем занимались вы. Также он согласен, чтобы прессу не информировали, насколько это возможно.
— Спасибо.
— Полагаю, вы не хотите привозить тело на улицу Коленкур?
— Разумеется.
— Когда вы собираетесь его хоронить?
— Послезавтра. Я ждала известий от вас, чтобы вызвать агента похоронного бюро.
— У вас есть участок на каком-нибудь парижском кладбище?
— Нет. Мои родители были людьми небогатыми.
— В таком случае погребение, по всей вероятности, пройдет на кладбище Иври.
— Там уже лежит моя мать.
— Вы не связывались с дочерью?
— Пока нет.
— Я попрошу вас сообщить мне точный час похорон…
— Собираетесь прийти?
В этом вопросе не было ни малейшего намека на любезность.
— Не бойтесь. Вы меня не заметите…
— Если только за вами не увяжутся журналисты.
— Я сделаю так, чтобы этого не случилось.
— Я ведь не смогу вам помешать, верно?
Ее голос был горьким. Горьким вот уже двадцать лет.
Или таков ее характер? Была ли она такой в те времена, когда жила с мужем?
Мегрэ задавал себе все возможные и вообразимые вопросы, включая те, что могли бы. показаться смехотворно-нелепыми. Он безуспешно пытался реконструировать у себя в голове личность Марселя Вивьена, самого одинокого из одиноких.
Большинство людей, какими бы сильными они ни были, нуждаются в человеческом общении. Он — нет.
Поселился в большом пустом доме, который в любой момент могли снести, и собирал в своей комнате самые бесполезные и самые невероятные предметы.