— Она производит впечатление молоденькой служанки, которая только недавно приехала из деревни, — рассказал Мегрэ помощнику о звонившей по телефону. — У нее своеобразный акцент, только не могу сообразить, какой.
Дом ИЗбис на улице Клиши оказался обычным доходным домом, каких было много в этом районе. Сначала они зашли к консьержке, женщине лет сорока, которая встретила их не очень учтиво.
— Уголовная полиция, — сказал Мегрэ, показывая свой жетон.
— Что господам угодно?
— Живет ли здесь некая мадам Кремье?
— Третий этаж налево.
— Она дома?
— Если не вышла что-нибудь купить, я не видела.
— Она живет одна?
Казалось, что у консьержки не совсем чиста совесть.
— Одна и не одна.
— Что вы хотите этим сказать?
— Время от времени у нее кто-нибудь гостит.
— Родственники?
— Нет. Иначе зачем она стала бы делать из этого некую тайну? Пусть сама выпутывается. Живут у нее иногда квартирантки.
— Временные?
— Она хотела бы, наверное, иметь постоянных, но при ее характере… Каждая, верно, только и думает, как бы сбежать. Та, последняя, была пятая или шестая.
— Почему вы не сообщили об этом?
— Да потому, что она, когда первый раз взяла к себе какую-то продавщицу из картинной галереи, просила, чтобы я говорила, что это ее племянница.
— Она дала вам что-нибудь за это?
Консьержка пожала плечами.
— Во-первых, домовладелица не разрешает жильцам сдавать комнаты. Во-вторых, если уж сдавать, то нужно обратиться в полицию, заполнить бумаги… А она не хочет указывать это в декларации о доходах.
— И поэтому вы нам не сообщали?
Поняла, наконец, на что они намекают: вчерашняя газета лежала на стуле, раскрытая на странице с фотографией девушки.
— Вы ее знали?
— Это последняя.
— Последняя?
— Последняя квартирантка. Племянница, как бы сказала старуха.
— И когда вы видели ее в последний раз?
— Не помню. Не обратила внимания.
— Вы знаете, как ее звали?
— Мадам Кремье звала ее Луизой. А поскольку все время, пока она тут жила, никакая корреспонденция ей не приходила, я не знаю ее фамилии. Я вам сказала, что не обязана была знать, что это квартирантка. Люди имеют право принимать у себя родственников. А теперь из-за этого я могу потерять место. Наверное, об этом будет в газетах?
— Выть может. Что это была за девушка?
— Она-то? Бесцветное создание. Иногда, когда она проходила мимо моего окошечка, ей ударяло в голову, что она должна кивнуть, но ни разу нормально не поздоровалась.
— Долго она тут жила?
Жанвье все записывал. Это произвело впечатление на консьержку, и она думала над каждым словом.
— Если мне не изменяет память, явилась перед Новым годом.