Я тоже. Немного меньше, чем она».
Как это все невинно. Две молодые девушки в комнате слушают музыку… Какую? Баха? Модные песенки? Джаз?..
«Я покинула ее около половины двенадцатого. Сначала решила поехать домой на метро, но, выйдя на улицу и ощутив ночную прохладу после невыносимо душного дня, передумала. Мне захотелось пройтись пешком».
Мегрэ попытался представить себе Николь в гостиной на бульваре Курсель, диктующей эти показания с важным видом. Фразы, казалось, были взяты из сочинения. Присутствовал ли при этом ее дядя? Вносил ли он поправки?
«Вскоре я свернула на набережную Сены, чтобы пойти через мост, так как обожаю прогуливаться по мосту, особенно ночью… Именно в этот момент я заметила, что забыла у Мартины две пластинки, которые принесла, чтобы дать ей послушать.
Мой дядя имеет привычку рано ложиться спать, так как рано встает. Я подумала, что Мартина может позвонить домой, чтобы сказать, что я забыла у нее пластинки, и побеспокоит дядю…»
Это было вполне возможно. Все было возможно. Мегрэ теперь убедился в этом. Однако это место в показаниях звучало не так убедительно, как начало.
«Я оказалась у маленького бистро, хозяин которого сидел у окна и читал газету. Я ясно увидела слова, нарисованные на витрине: „У Дезире“.
Это бистро старинного стиля: с оловянной стойкой, пятью или шестью столиками лакированного дерева, с довольно тусклым освещением. Я вошла…»
Теперь уже скоро должен появиться на сцене и Мегрэ, и ему было любопытно, каким образом введут его персону. В этот час накануне он безмятежно спал в супружеской постели рядом с мадам Мегрэ.
«Я сразу попросила жетон для автомата, и хозяин нехотя поднялся, как бы недовольный, что его побеспокоили. Я заказала кофе и пошла в кабину.
Мы с Мартиной поболтали немного. Ей хотелось знать, где я нахожусь. Я ответила, что звоню из одного очаровательного старомодного бистро, где сейчас нет ни одной живой души. Мартине захотелось присоединиться ко мне, но я ей сказала, что не собираюсь здесь задерживаться, что еще немного пройдусь, а потом поеду на метро…»
В Мегрэ проснулся инстинкт полицейского. Она, конечно, звонила подруге — эту деталь легко проверить. Она, конечно, была «У Дезире», так как именно там несколько позднее к ней присоединился Мегрэ.
Таким образом, она звонила дважды: один раз Мартине, другой — комиссару. Но девушка упомянула только об одном жетоне. Мегрэ не терпелось узнать, будет ли идти речь о втором.
«Мы проболтали с Мартиной минут десять, а может быть, и больше. Правда, мы только что расстались, но у двух молодых девушек всегда найдется о чем поговорить…»