И действительно, девчонку, которая начинала свою карьеру на тротуарах и бульварах Парижа, теперь можно было принять за жену врача, инженера или адвоката.
— Нам уже осталось недолго ждать, когда он принесет сюда свою пижаму и комнатные туфли. Не забыл бы только зубную щетку и бритву…
Она произнесла эту тираду на высоких нотах, с сильным простонародным акцентом. На комиссара она не смотрела. Алин так же, как и Манюэль, с удовольствием играла на публику. Их можно было принять за двух актеров, бросающих друг другу заученные реплики. Каждый знал свою роль назубок.
Алин кинула покупки на диван и продолжала говорить, нарочно употребляя жаргон парижских предместий:
— Что ему надо на этот раз?
— Не будь такой злой с ним, Алин. Ты ведь знаешь, что комиссар мой друг.
— Может быть, твой друг, но не мой… И я терпеть не могу запах его противной трубки.
Мегрэ нисколько не был шокирован поведением Алин. Он смотрел на нее, медленно посасывая трубку.
— Может быть, ты знаешь кого-нибудь из Государственного совета, а? — с иронией спросил у нее калека.
— Если он этим интересуется, то скажи ему, что я даже не знаю, что это такое…
В это время зазвонил телефон. Манюэль нахмурился, посмотрел на аппарат, затем на комиссара.
— Алло… Да, он здесь… Это вас, господин Мегрэ…
— Что я говорила!.. Ему скоро станут присылать письма на наш адрес.
— Алло… Да… Я слушаю…
Это был Жанвье. Он звонил из маленького кафе на той же улице.
— Звоню на всякий случай, патрон… Лурти стоит возле меня… Девчонка сумела увильнуть от него… Выйдя из дому, она направилась прямо к станции метро «Терн»… Взяла билет первого класса и сошла на платформе той линии, что ведет на площадь Звезды. Лурти следовал за ней… Когда она вошла в вагон, он проскользнул туда через другую дверь… В тот момент, когда дверь закрывалась, Алин выскочила на платформу, а Лурти не успел… Он вернулся сюда, а она только что приехала на такси…
— Благодарю.
Алин уселась на диван рядом со своими пакетами, положив ногу на ногу. Она продолжала смотреть на Манюэля, а не на гостя, будто поклялась никогда с ним не разговаривать.
— Эти полицейские… Сколько бы они ни сменяли друг друга, я сразу узнаю их… У сегодняшнего верзилы был такой вид, будто его вот-вот хватит удар…
— Скажи мне, малютка…
— По-моему, папа, мы с ним вместе свиней не пасли…
— Я буду называть вас мадемуазель…
— А не будет ли правильней, чтоб он называл меня мадам?
Она издевалась над комиссаром. Манюэль, гордясь своим детищем, смотрел на нее с нежностью.
— Уверяю тебя, Алин, что он не хочет нам плохого…
— Почему вы увильнули от полицейского, который шел за вами?