— Прости, что застаешь квартиру в таком виде, но, когда мне позвонили, что ты не придешь завтракать, я решила воспользоваться твоим новым делом, чтобы натереть паркет. Что с тобой? Ты чем-то озабочен?
— Я действительно занят новым делом, как ты сказала. Делом Мегрэ.
Он довольно принужденно улыбнулся. Очень горько к концу своей карьеры узнать, что твой начальник сомневается в тебе, особенно если этот начальник такой тщеславный и надменный петух, как префект.
Хотя возмущение, которое он испытывал утром, несколько рассеялось, где-то на дне души осталась горечь, которую он весь день тщательно скрывал от своих помощников.
— Очень может быть, что мы попадем в свой деревенский домик раньше, чем предполагали…
— О чем ты говоришь?
— Об истории, что произошла прошлой ночью…
Девушка, которая мне звонила и просила приехать выручить ее из беды…
— Ради Бога, не говори мне, что ее нашли мертвой!..
— То, что случилось, для меня, пожалуй, еще хуже…
Она вернулась домой в восемь часов утра. Живет девица на бульваре Курсель с дядей — важным государственным чиновником…
— Странно. Весь день я думала об этой девушке и о том, что она тебе рассказала. Что-то мне не нравилось в этой истории.
— Она обвиняет меня в том, что я затащил ее, когда она была в полубессознательном состоянии, в комнату какой-то гостиницы и против ее воли раздел…
— Кто же поверил в этот бред?
— Похоже, все эти господа, начиная с министра внутренних дел и кончая префектом полиции…
— Ты подал в отставку?
— Еще нет.
— Будешь защищаться, надеюсь?
— Я пытаюсь делать это с одиннадцати часов утра…
С этой целью хочу пригласить тебя пообедать в ресторане…
— Очень кстати. Не зная, когда ты вернешься, я не приготовила ничего горячего. А что ты хочешь, чтобы я надела?
— Самое лучшее, что у тебя есть.
Через несколько минут, принимая душ, он пытался расслышать, что ему говорит жена.
— А ты допросил девушку?
— Мне запретили приближаться не только к ней, но даже к ее дому.
— Зачем она это сделала? Ты имеешь какое-нибудь представление?
— Еще нет… Возможно, сегодня вечером узнаю…
Мадам Мегрэ не потеряла самообладания и первой произнесла слово «отставка». Ни на одно мгновение она не усомнилась в своем муже и не утратила хорошего настроения.
— Куда мы идем?
— В один ресторан на авеню Гранд-Арме.
Они спустились в метро. Коллеги частенько язвили по этому поводу. Мегрэ был одним из немногих на набережной Орфевр, кто не имел своей машины. Отчасти это произошло оттого, что в молодости, когда он мог получить от автомобиля удовольствие, у него не было денег. Теперь же было слишком поздно учиться править машиной.