– Это не тот довод, чтобы принять его к себе.
– Весьма вероятно, милорд, что у него есть сведения, которые окажутся вам полезны, – проговорил Оливер, едва скрывая нетерпение.
Приводить другие доводы в пользу де Могуна рыцарь не собирался. Долг – долгом, но они никогда не были особенно близки, кроме того, у него появилась другая забота, не имевшая отношения к рекомендации старого знакомого, с которым он давно расстался.
Роберт немного подумал, потом щелкнул пальцами.
– Очень хорошо. Приведи его под вечер на тренировочную площадку во дворе, и я посмотрю, на что он годен. Если это действительно хороший боец, то приму на службу.
– Да, милорд, спасибо.
Оливер получил разрешение уйти, поклонился и направился в зал. Его ноги двигались независимо от кипевших в голове мыслей. Кэтрин пошла в учение к Этель, и графиня одобрила это. Этель всегда подумывала о молодой женщине, которая займет ее место, но Оливер почти не обращал внимания на ее ворчание и намеки, отлично зная, что старая повитуха живет только за счет своего дела и гордости искусством. Когда требовались ее услуги, воля пересиливала слабость тела. Ему и в голову не могло прийти, что Этель выберет Кэтрин, когда были и другие женщины, уже освоившие основы ремесла, которым она могла бы передать свои знания. Догадайся он об этом заранее, то уж нашел бы способ расстроить все это дело, хотя сердиться было гораздо легче, чем разбираться, откуда взялся гнев.
Кипя от негодования, рыцарь направился прямо к Этель, но ее костер погас, и никто не видел старую женщину с середины утра. Ни в одном из помещений, лепившихся к внутренней стене двора, ее тоже не было. В дурном расположении духа Оливер приступил к исполнению своих дневных обязанностей, первая из которых заключалась в том, что ему надлежало спуститься к причалу, пересчитать бочки с вином и сопроводить груз в крепость.
Гавейн в отличие от Оливера пребывал в отличном настроении. Он насвистывал какую-то мелодию, в глазах плясали черти.
– Женщины, – говорил он с широкой ухмылкой. – Они брыкаются, пока не отстанешь, а затем внезапно проявляют благосклонность.
– Женщины, – коротко бросил Оливер, – не стоят хлопот, которых на них тратишь.
– Смотря какая женщина. Та, которая у меня сейчас, можно сказать, приносит сплошные хлопоты. – Гавейн опять ухмыльнулся. – Но я всегда готов уделить ей часок времени в пустом стойле.
Оливер недовольно фыркнул.
– Ты о всех женщинах судишь по готовности залезть в пустое стойло и задрать юбки.
– Лучше так, чем вообще не обращать на них внимания и хмуриться, как грозовая туча, – пожал плечами Гавейн, затем склонил голову набок и добавил: – Это все девчонка, которую мы спасли, да? Залезла тебе под кольчугу и щиплет, как грубая рубашка.