Они миновали церковь Святой Марии и свернули в переулок. Слева были скотобойни и низкие, прижавшиеся друг к другу, мазанки из хвороста, справа блестел Эйвон. У причалов покачивались рыболовецкие суденышки и весельные лодки. Повсюду сваленные кучами сети, мотки канатов, плеск освещенной звездами воды и тяжелый речной запах.
– Что бы мне хотелось, – заявила Кэтрин, дотронувшись до горлышка сосуда с мылом в своей сумке, – это погрузиться целиком в горячую-прегорячую бочку и как следует надушить всю кожу.
– Ха! – фыркнула Этель – Если ты займешься этим в такую погоду, девочка, то отморозишь себе оба соска.
Сопровождавшие их мужчины громко рассмеялись. Кэтрин гордо вскинула голову.
– Это всего лишь мечта, – сказала она, чувствуя себя ужасно глупо.
– Ты лучше продай его и купи себе еще одну рубашку, не дожидаясь пока пойдет снег. Лично я собираюсь поступить именно так, – сказала старая повитуха и хитро покосилась на свою спутницу – Правда, мне не нужно заботиться о том, какое впечатление я произведу на мужчину, не так ли?
Прежде чем Кэтрин успела найти подходящий ответ, их окликнули сзади. Повернувшись, они увидели тощую женщину средних лет в поношенной одежде, которая бежала за ними.
– Вы две повитухи из замка? – хрипло спросила она, догнав их. Лампа прыгала в ее руке, глаза были дикими. – Кто-то сказал, что видел, как вы проходили.
– Да, это мы, – Этель оперлась на палку и окинула женщину изучающим взглядом.
– Слава Богу! Скорее, идемте, умоляю. Там моя дочь, – она махнула куда-то себе за спину в сплетение темных проулков бристольских трущоб. – Я не знаю, что делать. Я не могу остановить кровотечение.
– Тише, хозяюшка, успокойтесь. Мы идем, – сказала Этель и махнула рукой слугам мыловара. – Возвращайтесь лучше к хозяину. Я не знаю, насколько мы задержимся.
Женщина повела их в темноту. Несмотря на то, что земля местами была прикрыта соломой, грязь все равно пачкала подол одежды и просачивалась сквозь швы башмаков. Позади красивых богатых домов, выходящих на улицу, начинались гораздо менее ухоженные кварталы: бедные хижины, в которых едва находилось место для очага в центре. Этель не могла расспрашивать женщину на ходу, потому что берегла дыхание, поэтому предоставила делать это Кэтрин. Вскоре молодая женщина выяснила, что их позвали не из-за родов, а из-за выкидыша.
– Она носила четыре месяца, – говорила женщина – Это была бы моя первая внучка, а может быть, внук. Не скажу, что нам так уж нужен младенец, но раз уж подхватила, то и ладно. Мы даже и не пробовали избавиться от ребенка.