Однако рыцарь шел прямо, никуда не сворачивая, и через пару минут они вступили через ворота в застывший на пороге смерти мир: перекопанная бурая земля, каждый комок покрыт тонким кружевом инея, тусклые пятна цвета сохранились только на клумбах – шалфей и лаванда до сих пор храбро противятся холоду, но мята стала совсем потрепанной, а пижма и рута печально поникли головками. О присутствии садовника говорил только слабый запах жареного бекона, который доносился из крошечной, крытой тростником хижины в дальнем конце сада у грядок с луком-пореем и капустой.
– Так что? – повторила Кэтрин.
Оливер провел ее по одной из тропок к круглой, покрытой травой лужайке, по краю которой стояли каменные скамейки. Летом сюда часто приходили женщины графини, чтобы прясть и шить на открытом воздухе, а иногда сама графиня устраивала небольшие пиры и развлечения для избранных гостей. Они сидели до самого восхода луны и жарили на открытом огне мясо, вымоченное в уксусе. Сейчас на лужайке было голо и пусто, тонкие травинки побелели от изморози, а темно-серый камень скамеек, казалось, никогда и не знал ласковых прикосновений солнца. Молодая женщина содрогнулась от холода.
– Оливер, зачем ты привел меня сюда? – еще раз спросила она.
Вместо ответа рыцарь сунул руку под плащ, вынул из-за пояса нож и вручил ей. Это был не простой ножик для еды и всякой женской работы, а настоящее мужское оружие с голубоватым острым клинком и рукоятью резной кости.
– Носи его с собой для защиты, если опять пойдешь в город ночью.
Кэтрин взяла нож, и опять по ее телу пробежала дрожь.
– Я не умею с ним обращаться.
– Именно поэтому мы и пришли сюда – учиться. Я видел, как ты держала свой ножик, когда на вас напали. Если уж обнажаешь против кого-нибудь нож, надо знать, как им сражаться и – более того – как остаться в живых.
Кэтрин покачала головой:
– Оливер, я не могу…
– Нет такого слова, – оборвал ее рыцарь не терпящим возражений тоном. – Это столь же необходимо, как все, чему тебя учит Этель.
Он вручил молодой женщине палку, вырезанную точно в форме подаренного ножа, и вытащил из-за пояса точно такую же.
В течение следующего часа Кэтрин осваивала приемы самообороны. Сначала она чувствовала себя неуверенно, даже глупо, и очень стеснялась. Что только о ней подумают?
– Господи, да кто тебя видит?! – прикрикнул на нее Оливер. – Зачем, интересно, я привел тебя именно в сад? Здесь только старый садовник, который слишком занят собственным завтраком, чтобы обращать на нас внимание. Если мне нет до него никакого дела, то тебе – тем более.