– Сержусь? – Кэтрин покачала головой и сомкнула пальцы на деревянной рукояти. – Я сержусь не на тебя, а на себя.
Она наклонила лезвие под углом так, как успел уже научить ее Оливер.
– Давай сначала. Чем быстрее я освою это, тем скорее избавлюсь от твоих уроков.
Их глаза встретились: сперва с вызовом, потом одновременно в них промелькнули искры подавленного смеха.
– Мои уроки могут спасти тебе жизнь, – буркнул рыцарь, стараясь сдержать улыбку. – Ладно, с самого начала. Обезвредь, разоружи и беги.
К исходу часа Кэтрин больше не мерзла. Раскрасневшись, тяжело дыша и совершенно забыв о смущении она изо всех сил старалась отбиться от Оливера, компенсируя недостаток умения твердой решимостью. Редкие удачи подхлестывали и возбуждали ее.
– Обезвредь, разоружи и беги! Не задерживайся, чтобы убить! – со смехом вскричал рыцарь, отбивая удар, нацеленный ему в живот.
– А если мне хочется? – сердито зыркнула молодая женщина.
– Не поддавайся лишним желаниям. Ты пока не сумеешь.
Он поднырнул под ее руку, схватил за запястье и швырнул ее нож за спину, туда, где среди седой от инея травы зеленели следы, оставленные их ногами. Сначала она пыталась вырваться, затем замерла. Его пальцы сжимали ее запястье, пульсирующая жилка на нем быстро билась о его ладонь, ускоренное дыхание обоих смешивалось в морозном воздухе.
Рука Оливера раскрылась, он слегка провел большим пальцем по тонкой коже, которую только что сжимал.
– Обезвредь, разоружи, – снова пробормотал он, обнимая молодую женщину за пояс другой рукой.
Вот он привлек ее к себе, склонил голову. Кэтрин, закрыв глаза, подняла свое лицо…
– Ну и странное же вы выбрали местечко для свиданий!
Молодая женщина с легким криком вырвалась из объятий рыцаря и увидела старого садовника, который стоял, опершись на лопату, и явно наслаждался происходящим.
– И убей, – сквозь зубы пробормотал Оливер.
Кэтрин не знала, радоваться ей или огорчаться по поводу неожиданной помехи. Она сгорала от чувства. Интересно, насколько сильно могло разыграться их желание в зимнем саду? Она не знала.
– Лично мне нравятся женщины, которые дерутся, – продолжал садовник – Получается не так скучно, верно?
С пылающими щеками Кэтрин нагнулась, чтобы поднять деревянный нож с травы. Плат раскололся и выбился из-под капюшона.
– Не хочешь – не отвечай. Давно уж прошло то время, когда мне делали признания. – Садовник поднял лопату и прищурился. – Ты ведь помощница старой Этель, да?
– Да, – сказала Кэтрин, пытаясь собрать все, что осталось от ее достоинства.
– А у тебя есть что-нибудь от лихорадки, какая-нибудь тепленькая, разогревающая мазь? – поинтересовался садовник, подняв лохматые брови.