– Ах, если бы это было правдой, Дамиана! Я с радостью прилетел бы в гнездо к этой голубке. Но, увы, она, к моей безутешной печали, верна Ройсу. – И вдруг веселье его оборвалось. – Но и в противном случае я ни за что на свете не вторгся бы во владения своего брата. Один лишь намек на подобное предположение оскорбляет честь не только этой дамы, но и мою собственную.
Дамиана захлебнулась от бешенства:
– Да как вы смеете!..
– Хватит! – рявкнул Ройс, обрывая ее гневную тираду. – Давайте насладимся чудесной погодой.
Дамиане с трудом удалось взять себя в руки.
– Ты предлагаешь присоединиться к этой парочке?
– Нет, я это приказываю! – взревел Ройс.
– Мало того, что я вынуждена терпеть лишения в втой дикой стране; но просить меня покорно сносить подобное грубое и бесстыдное отношение – это уже слишком. Всего хорошего, милорд. Это общество перестало быть мне приятным, – надменно заявила Дамиана. Бетани едва могла поверить своим ушам, услышав» то неприкрытое оскорбление. Она поспешно взглянула на Ройса. На его бесстрастном лице не мелькнуло ни намека на его чувства и мысли.
– Мой ум лишился своей привлекательности, Дамиана? – спросил Ройс, поднимая брови.
– Я желаю немедленно вернуться в замок, – презрительно фыркнув, вздернула нос Дамиана.
Ги усмехнулся:
– Не сомневайтесь, леди Дамиана, мы постараемся не умереть, лишившись вашего очаровательного общества.
От Ройса не укрылось выражение удовлетворения на лице брата.
– Ги, проводи леди Дамиану в замок.
– Ройс, неужели ты хочешь сказать, что отошлешь меня прочь со своим братом, оставшись с этой девкой?
Хотя ее слова, как всегда, больно задели Бетани, она не опустила голову, не желая дать этой стерве удовлетворение от сознания, какую болезненную рану она нанесла.
Ги фыркнул от отвращения:
– Следуйте за мной, женщина, и постарайтесь держаться в седле, ибо я не остановлюсь, если вы свалитесь с лошади.
С этими словами, развернув коня, он галопом понесся к замку.
Бетани захлестнула волна благодарности к Ги за его рыцарское отношение к ней.
– С его стороны по отношению к тебе это никакая не любезность, – буркнул Ройс, проследив за ее взглядом.
– Ты хочешь сказать, рабыне нельзя привыкать к подобным проявлениям доброты?
– Когда Дамиана станет госпожой замка, у тебя начнутся очень нелегкие дни. Было бы очень неплохо, если бы ты, пока не поздно, помирилась с ней.
Бетани не могла поверить своим ушам. Она уставилась на Ройса, пытаясь понять, не лишился ли он и впрямь той крохи ума, которой соблаговолил наделить его Господь Бог.
– Даже если отбросить то обстоятельство, что я являюсь твоей любовницей, неужели ты действительно полагаешь, что между супругой-нормандкой и рабыней из саксов возможно какое-либо другое чувство, кроме ненависти?