Хозяин им объяснил, в чем дело, и распорядился, чтобы они быстрее нас накормили. Из печи женщины извлекли два глиняных горшка. С жадностью поедали мы тушеную морковь с салом и свежим домашним пеклеванным хлебом. Потом пили горячий кофе с молоком.
Вдруг стук в дверь. Мы вскочили в тревоге. Оказалось, пришел с дежурства на железнодорожной станции сын. Хозяев удивил мой достаточно хороший польский язык. Я им понравился, они рассказали об обстановке вокруг, советовали, как идти и обходить гарнизоны. Отсюда начинался большой массив леса, где можно идти и днем.
Хозяева подарили нам пиджаки, шляпу и кепку, вложили в мешок буханку хлеба, сало, нож и спички. Мы распростились с ними, как с родными.
Перейдя железную дорогу, мы углубились в лес и шли до рассвета, ориентируясь по звездам. Погода наладилась. До полудня мы хорошо отдохнули и снова тронулись в путь по чудесному бору. Казалось, здесь не ступала нога человека. Под березами, кленами, дубами, соснами стелился толстый слой мягкого мха. На очередном привале мы сняли сапоги. Приятно было ощущать прохладу этого зеленого покрывала босыми ногами.
Ночью развели костер, выспались и повеселели. Неожиданно нам попалось картофельное поле, на следующем привале лакомились печеной картошкой с салом. К сожалению, скоро продукты иссякли. Сутки мы шли без еды. Вдруг мы услышали женский голос – на весь лес звучала польская песня. Двигаясь на голос, мы вышли на поляну, где увидели несколько коров и пастушку. Мы дослушали песню, но остереглись показываться женщине на глаза.
Лес кончался. Взобравшись на высокий холм, мы увидели небольшую деревушку. Домики стояли в два ряда. Правее их были огороды и лужок со стогами сена. От них к селу ехало несколько подвод, груженных сеном.
Мы решили дождаться темноты, а затем собирались зайти в какой-либо дом за едой. В случае опасности скроемся в темноте, как это было не раз.
Ночь наступила быстро. Зашли в первый дом. Вышедший хозяин встретил нас недружелюбно.
– Самим не хватает! Много вас тут таких!
– Может, хозяйка что-нибудь найдет?
Он вошел в дом, и скоро хозяйка вынесла маленькую горбушку хлеба. Мы ее тут же съели на ходу. Шли по деревне, ощущая голод. Тускло светились окошки домов. В последнем доме окна светились ярче. Калитка оказалась незапертой, вход в дом – со двора. Из темных сеней мы открыли вторую дверь и оказались в большой комнате, хорошо освещенной керосиновой лампой. За столом сидела большая семья. В углу, на кровати, лежал старик. К нам подошел молодой хозяин. Я поздоровался по-польски, объяснил, кто мы такие, справился, нет ли близко немцев. Ответ был успокоительным, и я изложил нашу просьбу. Нас пригласили к столу. Я сел на край скамьи спиной к двери, Сылко – напротив меня. В тарелки нам наложили тушеной моркови с салом. В тарелке еще оставалась еда, когда я заметил, что за столом мы остались одни. Это показалось подозрительным. Я поднялся, приглашая Власыча выйти. В это время в комнате оставался молодой хозяин и лежащий старик.