– Смотри под ноги, – предостерегла она шепотом, – эта ступенька скрипит посередине.
Эмма прищурилась:
– Как я понимаю, ты частенько спускаешься таким образом?
– Случается. Всегда неплохо знать, как улизнуть из дома, никого не ставя об этом в известность. Но обычно я не одеваюсь как горничная.
– Ладно, если мы собираемся помочь кухарке приготовить еду на вечер, совсем не обязательно быть разодетыми в шелка.
Белл пожала плечами и распахнула дверь на кухню.
– Всем привет, мы пришли вам помочь. Вам могут пригодиться две лишние пары рук, разве нет?
Кухарка воздела руки к потолку, при этом в воздух поднялось облако муки.
– Что, ради всего святого, вам делать на кухне? Вы только будете путаться под ногами.
Видя, что ни одна из молодых леди не собирается покинуть кухню, кухарка стиснула зубы и принялась махать на них деревянной поварешкой.
– На случай если вы этого не заметили, смею вам сообщить, что у нас тут полно работы. А теперь отправляйтесь восвояси, пока я не позвала графиню.
При упоминании матери Белл вздрогнула.
– Пожалуйста, разрешите нам остаться, миссис Кук.[1] – Она была искренне убеждена, что «кухарка» – имя собственное, потому что в течение долгого времени никто не называл означенную леди иначе и все забыли ее имя. – Обещаем не мешать. Напротив, мы сможем вам помочь и будем вести себя тихо.
– Не место вам здесь. Неужели нечем больше заняться, кроме как играть в поварят?
– По правде говоря, нечем, – искренне ответила Белл.
Эмма улыбкой выразила молчаливое согласие. Они с Белл постоянно ввязывались в разные истории и придумывали каверзы, и это продолжалось все три недели с момента их прибытия. Не то чтобы им хотелось неприятностей: просто в Лондоне было совершенно нечем заняться. Дома Эмма все время следила за делами компании «Данстер шиппинг», но в Лондоне бухгалтерию не считали занятием, достойным молодой английской леди, и ей оставалось только примерять туалеты и обучаться искусству танцев.
В итоге Эмма постоянно скучала, поскольку привыкла чувствовать себя полезной.
Она и Белл готовы были пуститься во все тяжкие, лишь бы как-нибудь развлечься. Эмма научила родных играть в покер, игру, которую она сама тайком освоила еще в Бостоне.
Кэролайн качала головой и вздыхала, понимая, что Эмма оказывает скверное влияние на ее детей. До приезда Эммы Белл вела жизнь синего чулка. Теперь же она стала настоящим сорванцом.
Кэролайн также волновалась по поводу дебюта Эммы в свете. Зная, что в конце концов Эмме предстоит вернуться в Бостон к отцу, она втайне надеялась, что племянница влюбится в англичанина и останется в Лондоне. Возможно, тогда бы и ее отец тоже переехал жить сюда.