– Волнуешься?
– Из-за сегодняшнего вечера?
Белл кивнула.
– Немного. Знаешь, вы, англичане, пугаете своей приверженностью этикету и всевозможным правилам.
Белл ответила сочувственной улыбкой и отвела от глаз прядь волнистых волос.
– У тебя все пройдет прекрасно. У меня сложилось впечатление, что ты хорошо знаешь, что делаешь, и люди тебе верят.
– Ты такая умная, – отозвалась Эмма. – Это потому, что ты много читаешь.
Белл в притворном ужасе закатила глаза.
– Я никогда не найду мужа, если все время буду сидеть, уткнувшись в книгу.
– Так говорит твоя мать?
– Да, но она желает мне только хорошего и ни за что не станет настаивать на моем браке, чтобы сбыть меня с рук. В прошлом году она разрешила мне отказать графу Стоктону, а он ведь считался самым завидным женихом.
– И чем он тебе не угодил?
– Его смутило то, что я люблю читать.
Эмма улыбнулась и добавила муки в миски с тестом.
– Он сказал, что чтение не для женских мозгов, – продолжала Белл. – Это способствует зарождению «вредных идей».
– Упаси Боже!
– Знаю, знаю. Еще он сказал, чтобы я не волновалась, и обещал после свадьбы отучить меня от этого вредного занятия.
Эмма искоса взглянула на кузину:
– А ты не сказала, что искоренишь его самоуверенность?
– Хотела, да раздумала.
– А я бы сказала.
– Не сомневаюсь. У тебя талант говорить то, что думаешь.
– Это комплимент?
Белл ответила не сразу.
– Думаю, да, – сказала она наконец. – Сейчас рыжие не в моде, но я предсказываю, что уже через месяц ты с твоей невозможной манерой высказываться будешь иметь грандиозный успех, и, как я понимаю, те, кто обо всем осведомлен, сообщат мне о том, что рыжие стали гвоздем сезона и моей кузине повезло, хоть она и имеет несчастье быть американкой.
– Я почему-то в этом сомневаюсь, но с твоей стороны очень мило так считать.
Эмма сознавала, что она не так хороша, как Белл, но собственная внешность вполне ее удовлетворяла. Нед однажды назвал Эмму хамелеоном, имея в виду то, что при каждом повороте головы ее волосы меняли цвет и луч света мог заставить их запылать. А глаза Эммы, обычно светло-фиалковые, темнели и загорались опасным блеском и становились почти черными, когда она гневалась.
Вытерев руки о передник, Эмма громко позвала:
– Миссис Кук! Что нам делать дальше: мы уже израсходовали всю муку и сахар.
– Яйца. В каждой миске должно быть по три яйца. И никаких скорлупок – если они попадут в мои пироги, то вместо них я подам гостям ваши головы.
– О! Миссис Кук нынче свирепствует. – Белл хмыкнула.
– Я это уже слышала, мисси! Хотите оставаться у меня на кухне, принимайтесь за работу!