Перед глазами все еще стоял синенький трупик замерзшего младенца одной из уличных девок, которому они не успели помочь вчера, и тот мальчишка, Алэ, умерший у него под ножом, — к их смерти никакие темные чары, к сожалению, отношения не имеют…
Впрочем, Светлых там тоже не было.
— Сударь, — окликнули его снаружи, когда карета остановилась.
— Да, — удивленный господин Фейт поднял отяжелевшую голову.
— Не желаете размяться, перекусить? — обратился возница к своему единственному пассажиру, — Следующая остановка будет нескоро…
— Пожалуй.
Рыночек поселка был полон, несмотря на то, что день уже перешел ко второй половине, и ранние зимние сумерки грозили вот-вот нагрянуть. Фейт немного понаблюдал за оживленной суетой, даже без интереса сжевал какой-то пирожок, всученный непрошибаемо-настырной торговкой, но на воздухе стало легче. Он вообще с трудом переносил закрытые пространства.
Уже садясь в экипаж, он вдруг почувствовал на себе чей-то изучающий взгляд, однако обернувшись, заметил лишь растрепанные черные волосы и щуплую фигурку, исчезающую в проулке.
Странное тревожное ощущение не проходило, и когда бессонная ночь все же взяла свое, доктор Фейт не испытал никакого облегчения. Разбудило его чувство опасности, ставшее нестерпимо острым.
Доктор Фейт оттер запотевшее окошечко — зима была очень теплой — и осмотрелся: уже стемнело. Дорога шла меж покрытых просевшим серым снегом холмов и постоянно петляла. По обочинам топорщились редкие заросли.
Идеальное место и время для засады.
Он не успел даже отодвинуться, как раздались свист, крики, топот копыт. Повозку мотнуло и она, развернувшись, замерла, опасно накренившись в сторону.
Объяснений не требовалось — он остался один.
Мужчина аккуратно потянул тяжелую рапиру из ножен, следя за тенями за дверцей.
Прежде чем та распахнулась, он ударил обеими ногами, вышибая ее напрочь и сбивая нападающего, собиравшегося распахнуть дверцу. Выскочив вон и в несколько взмахов наматывая плащ на левую руку, попытался сориентироваться: нападавших было, кажется с десяток, и он не глядя полоснул клинком оглушенного.
Сдаться никто не предложил, усмехнулся господин Фейт одними губами.
Упал на колено, уходя от болта. Перекатился, доставая двум лошадям до сухожилий…
Лошадей жалко… Они-то в чем виноваты…
И — пляска в вихре грязного снега, густые алые брызги, хрипы и стоны. И вдруг — арбалетный залп, от которого сразу трое тоже падают в снежную кашу. Один, последний из нападающих бандитов был еще жив. Оборонявшийся круто развернулся на едва различимый звук, но внезапно придержал руку: это был мальчишка, не старше тринадцати!