— Или за простую благодарность, — пробормотал себе под нос ее братец, — не уступай своего, сестренка!
— Ну, чего еще ты там думаешь да гадаешь, дурень этакий, — сказала его милая сестрица, от которой не ускользнул смысл его бормотания, — верни-ка ты лучше этой особе ее побрякушку и радуйся, что можешь так легко ее сбыть: завтра же утром она обернулась бы у нас камнем, а то, глядишь, и чем-нибудь похуже.
Честный управляющий взял золотой, чтобы вернуть его по принадлежности, но невольно содрогнулся, увидев выбитое на нем изображение, и дрожащей рукой передал монету сестре.
— Да, — снова заговорила пифия, словно читая мысли удивленной парочки, — вы уже видели такие деньги. Горе вам, коли вы истратите их не должным образом! Не принесут они счастья корыстолюбивым и алчным! В благородной борьбе достались они и должны быть растрачены с благородной щедростью. Казна, лежащая под холодной плитой очага, когда-нибудь, как зарытый в землю талант, выступит свидетелем против скупости своих обладателей. Этот непонятный намек, казалось, страшно напугал и поразил мисс Бейби и ее братца. Последний, заикаясь, стал бормотать Норне что-то похожее на приглашение остаться у них на ночь или хотя бы разделить с ними обед, как он сначала выразился; однако, оглядев присутствующих и вспомнив ограниченное содержимое котелка, он поправился и выразил надежду, что она согласится отведать скромной закуски, которая будет подана на стол скорее, чем можно распрячь быков.
— Не подобает мне есть в этом доме, не подобает мне здесь спать, — ответила Норна, — я не только избавлю вас от собственного присутствия, но уведу и ваших непрошеных гостей. Мордонт, — прибавила она, обращаясь к молодому Мертону, — «черный час» твоего отца прошел, и он ждет тебя сегодня вечером.
— А вы направляетесь туда же? — спросил юноша. — Тогда я только перехвачу кусочек, а потом помогу вам в пути, матушка. Ручьи, должно быть все вышли из берегов, и дорога стала опасной.
— Нет, тропы наши расходятся, — ответила старая сивилла, — и Норна в своих странствиях не нуждается, чтобы рука смертного поддерживала ее. Те, что ждут меня там, далеко на востоке, сумеют сделать стезю мою безопасной и легкой. Ты же, Брайс Снейлсфут, — продолжала она, обращаясь к коробейнику, — поспешай в Самборо: Руст приготовил тебе там богатую жатву, ее стоит собрать. Много ценных товаров ищут себе отныне новых хозяев, а заботливый шкипер спит непробудным сном в глубине океана, и дела нет ему до того, что прибой швыряет о берег его тюки и ящики.
— Ну нет, матушка, — возразил Снейлсфут, — я никому не желаю гибели ради собственной выгоды, но как не возблагодарить создателя, когда он благословляет своими щедротами худую мою торговлишку. Только так уж всегда: одному убыток, а другому от этого польза; а раз уж бури многое разрушают на земле, так вполне справедливо, если они посылают нам что-нибудь с моря. Ну, а я уж позволю себе, по вашему примеру, матушка, призанять у хозяев кусочек ячменного хлеба да глоток бленда, а засим пожелаю всего хорошего — поблагодарю этого доброго джентльмена и леди и пойду себе потихоньку в Ярлсхоф, как вы советуете.